Избавление пришло, но не по официальным каналам.

Однажды утром совершенно неожиданно новый звонкий голос неумолимо призвал Гая к порядку:

– C'e scappeto il Capitano?[69]

В дверях его палаты стояла миссис Ститч – лучезарная противоположность накрахмаленным и покрытым колпаками медицинским сестрам, единственным его посетительницам. Без усилий и раздумий Гай ответил:

– No Capitano oggi, signora, Tenente.[70]

Войдя, она уселась на кровати и немедленно пустилась рассказывать о часах, которые ей подарил король Египта, о том, как Элджи Ститч сомневался, следует ли ей принять их, а посол не сомневался совсем, а также о том, что сказала сестра главнокомандующего.

– Я ничего не могу поделать, король мне нравится, – заявила она, доставая часы из сумочки – на этот раз не в виде корзинки, а в виде чего-то нового, скромного и изящного, прямо из Нью-Йорка, – и нажимая на них кнопку, чтобы продемонстрировать все, на что они способны. Это был увесистый, искусно сработанный уродливый механизм эпохи второй империи, усыпанный бриллиантами, покрытой эмалью и украшенный купидончиками, которые во время боя неуклюже танцевали гавот. Гай обнаружил, что разговаривает с миссис Ститч совершенно свободно.

– Я только что виделась с Томми Блэкхаусом, – сказала она после демонстрации часов. – Он лежит в одной из палат в этом же коридоре с вытянутой к потолку ногой. Я хотела увезти Томми с собой, но они не разрешают трогать его с места. Он всячески старался связаться с вами. Ему необходимо помочь написать письма ближайшим родственникам солдат его отряда командос. Как ужасно все, что случилось с ними!

– Да, Томми повезло, он не участвовал во всем этом.

– С Эдди и Берти, да и со всеми остальными друзьями.

– И с Айвором.

В дни своего молчания Гай много думал об Айворе, этом молодом принце, которого Афины послали в качестве жертвоприношения в критский лабиринт.

– О, с Айвором все в порядке! – воскликнула миссис Ститч. – Здоров и бодр, как никогда. Он жил у меня.

– Все в порядке?! Каким образом? В такой же лодке, как я? – удивился Гай.

– Ну не совсем в такой, как вы. С большими удобствами. Об Айворе можете не беспокоиться, он не растеряется.

Подобно действию солевого раствора, по каплям стекавшего в вену на руке, возбуждение, вызванное этой новостью об Айворе, исцеляющее и оживляющее, медленно охватило все тело Гая.

– Это замечательно, – обрадовался он. – Поистине это чудесно. Это лучшее из всего, что произошло.

– Ну конечно же, по-моему, тоже, – присоединилась к нему миссис Ститч. – Я, как всегда, на стороне Айвора.

В тоне, которым это было сказано, Гай не заметил ничего особенного. Он был слишком возбужден радостной вестью о спасении своего друга.

– Он где-нибудь поблизости? Попросите его зайти ко мне.

– Нет, он не поблизости. Дело в том, что вчера он отбыл в Индию.

– Почему в Индию?

– Его вызвали туда. Вице-король в некотором роде его кузен. Он потребовал Айвора к себе.

– Я не могу представить, чтобы Айвора можно было заставить сделать что бы то ни было против его желания.

– Я думаю, он сам хотел уехать. В конце концов, это почти единственное место, где еще осталось много лошадей.

В эту минуту медицинская сестра внесла поднос.

– Послушайте, и этим вас здесь кормят? Но это так отвратительно выглядит! – воскликнула миссис Ститч.

– Да, действительно.

Миссис Ститч взяла ложку и попробовала еду.

– Вы не можете питаться этим.

– Что и говорить, не очень-то вкусно. Но расскажите мне об Айворе. Когда он вырвался оттуда?

– Больше недели назад. Вместе со всеми остальными.

– Какими остальными? Разве из группы Хука спасся хоть кто-нибудь?

– По-моему, да. Томми сказал мне, что несколько связистов и помощник начальника штаба бригады по тылу.

– А отряд командос «Икс»?

– Нет. Насколько мне известно, из них больше никто не спасся.

– Но я не совсем понимаю… Что же, собственно, делал Айвор?

– О, это целая история. Сейчас рассказывать ее у меня нет времени. – Она нажала кнопку часов, и купидончики пустились в пляс. – Я еще зайду к вам. Очень приятно, что вы в хорошем состоянии. Мне наговорили о вас совсем другое.

– В последний вечер на Крите я виделся с Айвором.

– В самом деле. Гай?

– У нас состоялся длинный, тоскливый разговор о сдаче в плен. Я не могу понять, что произошло с ним после этого.

– Представляю, какой невообразимый хаос царил там.

– Вот именно.

– И все слишком устали и были голодны, чтобы запомнить что-нибудь.

– Да, почти все.

– И мало кто понимал толком, что происходит.

– Да, лишь немногие.

– И никто не имел оснований гордиться чем-нибудь.

– Да, таких было не очень-то много.

– Именно это я и утверждаю все время, – торжествующе заявила миссис Ститч. – И совершенно очевидно, что под конец не было никаких приказов.

После того как Гай пришел в сознание, это был его первый разговор. У него немного кружилась голова, но он сообразил, что предпринимается попытка, мягко выражаясь, ввести его в заблуждение с помощью лести.

– Ну почему же, приказы были, – возразил он. – Причем совершенно недвусмысленные.

– Были, Гай? Вы уверены в этом?

– Вполне.

Миссис Ститч, казалось, забыла о нетерпении, с которым только что порывалась уйти. Она сидела неподвижно со своими смешными часами в руках.

– Гай, – начала она после небольшой паузы, – я думаю, мне лучше сказать вам: нас окружает сейчас масса гадких людей. И почти все они настроены по отношению к Айвору не очень-то хорошо. Как вы помните, в этих приказах не было ничего, означавшего, что Айвор должен был остаться там в числе последних и быть взятым в плен, правда ведь?

– Нет, было.

– О-о! По-моему, вы просто не очень хорошо их помните.

– Я записал их.

Чудные глаза миссис Ститч скользнули но небольшой неказистой палате и остановились на тумбочке, в которой хранилось все имущество Гая.

– Там?

– Вероятно. Я еще не проверял.

– Я предполагаю, что они были отменены.