Я понимаю, что, должно быть, на самом деле душу его, и ослабляю хватку. Это заставляет его рычать, кусать мои половые губы в знак протеста и сводить мои колени вместе, чтобы крепче прижать его голову.

Его голос звучит приглушенно и хрипло, когда он командует мне, сильно сжимая внешнюю сторону моих бедер:

— Я хочу, чтобы эти великолепные ноги размозжили мне череп, или это прекратится.

У меня нет времени протестовать или интересоваться его самочувствием, потому что он снова втирается в меня. Все его лицо скрыто между мной, подбородок и нос глубоко погружены в мою мокрую плоть, язык высовывается, его челюсть оживленно двигается, делая все, что в его силах, чтобы сломить меня.

Он высасывает из меня гребаную душу, постанывая каждый раз, когда я извиваюсь над ним, направляя его движения определенным образом. Он отодвигается, чтобы дать себе пространство провести по моей влажной щели, проводя подушечками своих горячих пальцев по гладкой, чувствительной коже, пока не находит мой вход. Когда он просовывает палец внутрь, я не оказываю сопротивления, мое тело охотно раскрывается навстречу вторжению.

Он добавляет второй палец и лихорадочно трахает меня, проводя кончиком языка по моему клитору, пока он вводит и выводит свои пальцы, затем добавляет еще один палец.

— Вот и все. Втяни меня, — подбадривает он своим хриплым баритоном. Он рассыпает созвездие поцелуев по внутренней стороне моего бедра, когда поднимает пальцы, чтобы потереться о восхитительный комочек нервов внутри меня. Я всхлипываю и крепче обхватываю его ногами. Он стонет и снова прижимается ко мне ртом.

Когда он отстраняется от узкого промежутка, который обеспечивают мои зажатые бедра, струйка слюны протягивается между ним и моей киской. Он прижимается щекой к внутренней стороне моего бедра и смотрит на меня с обожанием и изумлением, его глаза блестят, заставляя мое сердце учащенно биться. Я чувствую себя бессмертной. Все это время он поддерживает чувственный, целенаправленный ритм своими пальцами.

— Выражения, которые ты делаешь, пока я трахаю тебя пальцами, такие красивые. Я мог бы заниматься этим весь день.

У меня нет времени ворчать из-за его грязного комплимента, когда он снова утыкается в меня лицом. Я вскрикиваю, почти по-настоящему вскрикиваю, когда его зубы нежно теребят мой клитор, в то время как его язык атакует меня, а его пальцы…

— Да! — Я кричу. Я уверена, что к концу я сделаю его лысым, а моя хватка на его голове будет жестокой.

Обвивая рукой мое тело, он подносит свободную руку к моим пухлым губам и сжимает их вместе, заставляя набухший нервный пучок выйти из-под капюшона. Он громко сосет, высовывая язык, чтобы провести по нему горизонтально. На каждый издаваемый мной звук отвечает один из его собственных.

— Ты так добр ко мне, — говорю я, тяжело дыша, когда подхожу ближе. Фейерверк танцует у меня перед глазами. Конец близок, и я не знаю, должна ли я скорбеть или праздновать.

— Мне будет еще лучше, когда я буду внутри тебя, — напевает он низким голосом. И это все, что для этого требуется. Он продолжает покусывать, продолжает облизывать, продолжает делать все, что в его силах, чтобы довести меня. Сильные волны жара танцуют под поверхностью моей кожи. Еще один поворот его запястья, еще одно посасывание, и круговые движения его языка, и я отпускаю, вознаграждая доказательством его усилий прилив возбуждения.

Он прямо здесь, впитывает все это, его язык скользит глубоко внутри меня, призывая к большему. Волны моего оргазма заставляют меня извиваться от удовольствия. Я чувствительна, но Отису все равно. Он все еще поглощает меня с непревзойденным энтузиазмом, усиливая мои рыдания благодарности.

Когда этот ненасытный мужчина, наконец, удовлетворен, когда я порадовала его своими мольбами остановиться и слезы выступили в уголках моих глаз, он ухмыляется, глядя на меня с огромным удовлетворением, как будто это он закончил. Его лицо сияет от восторга, свидетельствующего о его выступлении.

Мои мышцы протестуют, когда я наклоняюсь вперед, чтобы взять его за подбородок и притянуть к себе для поцелуя, наслаждаясь своим вкусом на его коже. Пока я высасываю свои соки из его носа, губ и подбородка, я расстегиваю его джинсы и тянусь к нему в штаны, чтобы быстро схватить его горячий, бьющийся член. Он шипит на этот жест.

Это ощущение — осознание того, что он, вероятно, близко, и это оттого, что он съел меня, и ничего больше, — стирает усталость, которая когда-то поселилась во мне.

— В спальню, — умоляет Отис, сухожилия на его горле напрягаются от прикосновений моей руки к нему. Я провожу большим пальцем по протекающему кончику, самодовольная, когда он хватается за стену рядом с нами. Его другая рука впивается в мое бедро, его пальцы оставляют там глубокие впадины. Румянец заливает кожу его груди, шеи и лица. Это восхитительно, особенно учитывая, насколько он близко, постоянные капли предварительной спермы, размазывающиеся по моим рукам, сигнализируют о его скором освобождении.

— Я хочу трахнуть тебя в спальне. Пожалуйста.

Но я не обращаю на него внимания, и, честно говоря, мне все равно. Мой рот наполняется слюной, желание наполнить его своим толстым членом слишком сильное, чтобы больше сопротивляться.

— Здесь.

И любая его способность протестовать пропадает, когда я изгибаюсь всем телом и целую его кончик, скользя языком по чувствительной вене, мои руки жонглируют его яйцами. Рука все еще двигается вдоль основания его члена, я беру его в рот, наслаждаясь его твердым, тяжелым жаром, в восторге от того, как он отстраняется, когда его член касается задней стенки моего горла. Он все еще пытается протестовать, зная, что это закончится слишком скоро, нуждаясь в том, чтобы я остановилась, чтобы этого не случилось, но он опровергает свои утверждения, кладя руку мне на затылок, помогая мне покачиваться и сосать его по всей длине, прижимая меня глубоко к основанию, когда я впиваюсь щеками в самый раз, сдавливая дыхательные пути таким прекрасным ожогом.

Проходит совсем немного времени, прежде чем его оргазм взрывается у меня во рту. И хотя прошло много времени с тех пор, как я глотала, я делаю все возможное, чтобы принять все, что он может предложить, обводя языком выпуклый кончик, когда пробираюсь обратно, все время давясь — звук, который он очень любит.

Потом это становится для меня невыносимым, и я со вздохом отрываюсь от него. Его член продолжает пульсировать, струи его спермы стекают по моему лицу. Это продолжается какое-то время. Это самое большее, что когда-либо доводило меня до безумия. Я в равной степени потрясена и впечатлена.

Когда он, наконец,