12 июня 1921 г. Съезд завершил свою работу, утвердив Положение о «Русском Национальном Союзе» и о «Русском Национальном Комитете». Декларировалось, что Союз станет крупным объединением «русских общественно-политических, профессиональных, финансовых, торгово-промышленных и всякого рода иных организаций, а равно отдельных российских граждан, независимо от их партийной принадлежности». Цели Союза сводились к шести кратким, но содержательным пунктам: «Освобождение России из-под власти международной политической организации, называющей себя Третьим Интернационалом и захватившей, путем насилия, власть в России…; восстановление Русской Государственности на демократических основах…; экономическое возрождение…; создание возможности свободно определить волею народа формы государственного устройства России через посредство Учредительного Собрания, которое будет избрано на основе всеобщего избирательного права (показательно, что из всей «четыреххвостки» остался только один «элемент». – В.Ц.) …; защита, впредь до восстановления Русской Государственности, чести, достоинства, прав и интересов России и русских граждан». На постоянной основе Съезд избирал Русский Национальный Комитет, главной задачей которого становился контроль за деятельностью местных структур Союза и поиск финансовых источников для поддержки организации. Членами Комитета были избраны 73 человека, в число которых вошли Бурцев, Струве, Карташев, Набоков, Бунин, Дерюжинский, Челищев, Востротин, Тесленко, братья Петр и Павел Долгоруковы, Григорий Трубецкой, князь Куракин, Мейнгардт, Ольденбург, Федоров, Каминка, Гучков, Юренев, Родичев и другие участники Белого движения. Фактически Комитет стал заменой Русскому Совету, хотя и выражал преемственно его идеологию (необходимость сохранения кадров армии, допустимость военной диктатуры в перспективе «свержения» или «изживания большевизма», следование «прогрессивно-демократической, национально-государственной программе возрождения России»)[526].

Создание Русского Национального Объединения, безусловно, было направлено на интеграцию общественно-политических организаций в Зарубежье, однако уже в начале организационного «строительства» среди структур, прежде объединенных поддержкой Белого движения в России, наметился «раскол». Еще в феврале 1921 г. о своей приверженности всероссийским, общегосударственным интересам заявило Совещание послов во главе с Гирсом. Нужно учитывать, что с весны 1920 г. совещание послов обладало в значительной степени самостоятельностью по отношению к белому руководству, находившемуся в Крыму. После «крымской эвакуации» независимость посольского корпуса стала еще большей. 2 февраля, после приезда в Париж Бахметева, состоялось собрание, в котором участвовали Маклаков, Гирс и прибывший из Константинополя представитель Главкома – профессор Бернацкий. На собрании было признано наличие «непреодолимых затруднений финансового характера» в обеспечении Русской армии, хотя «сохранение самостоятельной Русской армии с национально-патриотической точки зрения» и признавалось «крайне желательным». Отмечалось, что «армия генерала Врангеля потеряла свое международное значение, и Южнорусское Правительство с оставлением территории, естественно, прекратило свое существование». Вместе с тем максимально возможная поддержка должна была быть предоставлена гражданским беженцам. Для этой цели предполагалось сотрудничать с «аполитичными» Земско-Городским Объединением и Комитетом, возглавляемым бывшим премьером Временного правительства князем Г. Е. Львовым. Совещание послов имело довольно весомый аргумент в пользу признания себя «единственным органом, основанным на принципе законности и преемственности власти, объединяющим действия отдельных агентов», поскольку именно на счета российских посольств из Владивостока были переведены все валютные средства, бывшие в распоряжении Российского правительства в конце 1919 г. Под председательством Гирса был создан Финансовый Совет в составе Маклакова, князя Львова и Бернацкого. 19 февраля 1921 г. Бернацким было принято решение и о закрытии т. н. «Делового Комитета», созданного 9 декабря 1920 г. и считавшегося правопреемником Правительства Юга России в области «распоряжения имуществом» в Зарубежье.

В январе 1921 г. в Париже собрался Съезд Членов Учредительного Собрания, претендовавший на роль единственно законного правопреемника от российской Конституанты 1918 г. и, следовательно, единственно законного органа представительной власти. На съезде выделялись фигуры Керенского, Чернова, Авксентьева и Милюкова, заявившего о «новой тактике» в отношении советской власти: признавалось необходимым дождаться ее падения от «взрыва изнутри», что привело бы к установлению подлинно «демократического строя», лишенного одиозности «реакционного» Белого движения. Особенно большие надежды Съезд возлагал на восстание в Кронштадте, считая его первым признаком начавшегося «возрождения». Несколько иные задачи ставили перед собой Парламентские Комитеты, объединявшие в своих рядах бывших членов законодательных палат Российской Империи (Государственной Думы и Государственного Совета). Комитеты были созданы во Франции, Германии и Англии под общим руководством А. И. Гучкова. Своей главной целью Комитеты ставили не столько выражение «преемственности народной воли» (что было характерно для Съезда членов Учредительного Собрания), сколько создание «центров русской национальной мысли», и в этом отношении ориентировались на поддержку Врангеля и его политического курса[527].

Непросто сложились после эвакуации Крыма отношения Главного Командования Русской армии с представителями казачества. Если строевые командиры – в большинстве своем – поддерживали принципы Соглашения от 22 июля 1920 г. и выступали за подчинение Врангелю как лидеру российской эмиграции, то многие казачьи политики и часть военных поддерживали идею выхода из Соглашения и возрождения Юго-Восточного Союза. 25 декабря 1920 г., ссылаясь на незаконность созыва частного совещания членов Краевой Рады (в том числе и т. н. «фендриковской Рады», эвакуированной из Феодосии) на о. Лемнос, и. о. кубанского атамана Иванис уведомил Врангеля о невозможности продолжения дальнейших контактов с Главным Командованием: «Кубань не может признать целесообразным вести борьбу совместно с силами, скомпрометировавшими себя, как генерал Врангель, своей реакционной политикой». Теперь «остатки Кубанской армии» следовало «считать на положении беженцев, находящихся под защитой французского правительства». «Дальнейшую судьбу беженцев Атаман и Правительство Кубани вверяют своим покровителям, французскому правительству, признавшему мировое значение борьбы кубанцев в составе ВСЮР с большевиками».

14 января 1921 г. было принято соглашение, подписанное донским атаманом Богаевским и председателем Донского правительства генерал-майором В. А. Апостоловым, новым кубанским атаманом генерал-лейтенантом Н. Г. Науменко и председателем краевого правительства Д. Е. Скобцовым, терским атаманом генерал-лейтенантом Г. А. Вдовенко и председателем терского правительства Е. Н. Букановским. В нем приводилась предыстория образования Союза, начиная с 1917 г., причем отмечалась закономерность этого процесса и его неизбежная необходимость для казачества: «Представители Дона, Кубани и Терека, степных и горных народов Юго-Востока России на конференциях в Новочеркасске, Екатеринодаре и Владикавказе решили образовать Юго-Восточный Союз. Но события опередили стремления казачества. В России был произведен большевистский переворот прежде, чем Союз успел довести до конца собственную организацию и, объединив стремившиеся к нему здоровые элементы страны, в полной мере использовать их… Тем не менее народы Юго-Востока успели установить в своих краях власть, организованную на принципах полного народоправства… Год тому назад созван был Верховный Круг из представителей Донского и Терского Войсковых Кругов и Кубанской Краевой Рады для установления основ и образования союзной власти… В настоящее время на территории Юго-Востока России введен советский режим… Сведения, получаемые с Дона, Кубани и Терека, говорят о непрекращающихся восстаниях против советской власти… Атаманы и Правительства Дона, Кубани и Терека почитают своим священным долгом не оставлять без деятельной помощи население своих краев. Мужественно перенося выпавшие на их долю тяжкие испытания, казаки твердо верят в скорое возрождение России. Мысля будущее России, построенной на демократических федеративных началах, казаки не желают навязывать кому-либо своего режима, но неустанно будут отстаивать право устраивать жизнь своих краев на основах подлинного народоправства и здорового экономического развития».