Помогло! Злость моментально словно рукой сняло, как только я увидела, что мой драгоценный сотовый больше не включается. Сломала все-таки.

Как же я орала, только уже не на Кея, а на саму себя! Удалила бы фотографию, и все, а теперь вообще без средства связи осталась!

Надеюсь, очень надеюсь, мой бедный телефончик сделают вновь, или, может быть, он сам оживет и будет работать, как и прежде.

А все из-за этого типа, не хочу произносить его имени всуе.

У меня оставалось много свободного времени, и я решила посвятить его Интернету — именно всемирная паутина поможет мне избавиться от идиотских мыслей, с завидной регулярностью посещающих мою голову. И время быстрее пройдет до вечерней встречи. Как раз я пару дней уже в свой родной блог не заглядывала, пора бы уж и запись новую сделать, с друзьями пообщаться.

Ответив на пару писем, совсем ничего не значащих, я задумалась — а что бы такое написать, собственно? Обычно я излагаю в электронном дневнике мысли, которые меня мучают. Сейчас, естественно, я хотела бы обсудить проблему, связанную с Кеем-отморозком, но, думаю, если я объявлю о том, что знакома со знаменитым звездным парнем из крутой рок-банды «На краю», мне никто не поверит. Наверняка процентов семьдесят посетителей обрадуются еще одной дурной фанатке, которая выдумывает всякие глупости про кумира, и посоветуют мне пойти и в особо изощренной форме убиться об стенку, ибо они — настоящие фанаты, а я — то, что портит любое общество. Еще процентов десять-пятнадцать начнут активно возмущаться и писать гневные комментарии о том, что на современную молодежь очень плохо влияют ужасные исполнители, все эти модные стили и направления. И что у таких, как я, даже цели настоящей нет — только лишь потребность увидеть своего идола еще один разочек.

Некоторые напишут в ответ что-то вроде: «Ты знакома с Кеем? А мой дедушка Ленин!!!», «Я — внебрачный сын Тарантино», или «Я и есть Кей, давай дружить, лапо».

И только два-три процента, может быть, и поверят мне. И то, очень маловероятно.

А потом все совместно решат, что я просто захотела прикольнуться над уважаемыми пользователями и решила «всех потроллить».

Поэтому я, немного подумав, настрочила:

«У меня странный вопрос. Возможно, он покажется не странным, а мегаглупым, но… Скажите, кто-нибудь знаком со знаменитостями? Каковы они в своей реальной жизни? Такие же, как и сотни других людей или заносчивы и узколобы? Помешаны на своем „я“, или эгоизм — удел немногих? Они вообще люди или марсиане? А еще у меня странная ситуация. Мне очень нравится один человек, но он мерзкий, как тысяча змей, зато красив, как… как не знаю кто. Но он действительно ужасный, и я понимаю, что из себя обязательно нужно изжить любую симпатию к нему, потому что все его поступки — ужасны. Почти все».

Ответы на эти животрепещущие вопросы я не получила — как только я допечатала последнюю фразу, Интернет, собака, отключился. Провайдер, я люблю тебя…

Немного подумав, я решила пообедать, а потом в ожидании встречи, которая меня немного все же волновала, смотрела телевизор — главное для меня сейчас было чем-то заняться, не дать голове запустить какие-то «думательные процессы», из-за которых я могу разреветься. Я даже сделала то, что не люблю делать самостоятельно — накрасила ногти Нелькиным темно-красным лаком и долго ходила с вытянутыми вперед руками, боясь испортить свой получасовой труд.

Антон, надеюсь, нам удастся хорошо провести время!

Я вышла из подъезда ровно тютелька в тютельку — с точностью королей, и сразу же увидела Антона, как всегда в своей зеленой толстовке и с чуть взлохмаченными волосами, который, прислонившись к стене, ждал меня, с рассеянным видом оглядывая окрестности. Ну просто почти что классический ботаник, только учится плохо.

— Привет! — окликнула я его, потому что одногруппник меня не замечал.

— Привет, — улыбнулся он в ответ и подошел ко мне.

Антон осмотрел меня с ног до головы, как будто бы что-то на мне искал. Или во мне.

— Ты чего? — спросила я, чувствуя себя несколько неуютно.

— Да ничего… А почему ты плакала?

— Я не плакала, тебе показалось. Я же сказала, что просто палец порезала, — нахмурилась я.

— Какой? — внимательно оглядел мои руки Антон.

Несуществующий.

— Какая разница? — с улыбкой поглядела я на него снизу вверх. Вот же привязался. Да, плакала я, плакала, но не нужно теперь об этом лишний раз мне напоминать.

— Кать, если у тебя что-то случилось — скажи мне. Я постараюсь тебе помочь, — медленно произнес парень чуть хриплым от волнения голосом. Не дай Бог, этот тембр мне опять начнет напоминать Кея.

Я улыбнулась.

— Да так, ерунда. Поссорилась кое с кем, но это все неважно. С подружкой, — осторожно соврала я. Уже в который раз. Но не буду же я Антону про Кея рассказывать, правда?

— Точно? Тебе точно не нужна помощь?

Я помотала головой. Нет, милый мой, мне помощь, конечно, нужна, но, по-моему, ты не сможешь мне помочь.

— Как прошел день? — спросила я немного невпопад, а в это время из подъезда вылезла Фроловна. Увидев меня рядом с третьим за пару дней молодым человеком, она поджала губы и произнесла:

— А энтот что, без машины, что ли? Чевой-то, Катька, энтот твой хахаль без личного транспорту? Непорядок.

С головой у тебя непорядок.

— Что вы имеете в виду? — повернулась я к любезной бабушке. Вот только если из-за нее Антон на меня обидится — я ей ночью глазок жвачкой залеплю!

— Чего имею, чего имею — сама знаешь, чай, не маленькая. А ты, парень, — обратилась она ко слегка оторопевшему Антону, — лучше у подружки-то спроси, кто ее на машинах зарубежных катает. И чевой она с ними делает?

Я с возмущением уставилась на Фроловну. Чего я с кем, интересно, делаю?

С чувством выполненного долга соседка удалилась в сторону лавочек, на которых уже собралось несколько представителей пенсионного отряда. Вот же дура.

— О чем она говорит? — полюбопытствовал одногруппник.

— С ума она сходит по-тихому. Весна, — притворно вздохнула я и развела руками.

— Но кто тебя катает? Ты… несвободна?

— Свободна, — закусила я губу. — Пойдем, Антон?

— Но у меня есть машина, — несколько упрямо сказал он.

— Ой, давай забудем об этой бабуське. Пошли лучше гулять и веселиться.

— Пошли. Осторожно, здесь лужа, — предупредил он меня.

Мы не успели пройти и десятка шагов по мокрому тротуару, как Антон вдруг остановился, а я, конечно же, едва не врезалась в него.

— Ты чего? — испугалась я, что он все-таки обиделся.

— Я тут хотел… А, вот, — вдруг достал он из кармана что-то маленькое и блестящее, — это тебе.