После гастролей Дин завершил еще одно дело – работу над фильмом «Братья по крови». И только после того, как управился со всеми своими творческими проблемами, он отправился в очередной вояж – в Чили. Несмотря на то что Дин рассчитывал на свой дипломатический иммунитет (он все-таки был гражданином США), определенный риск все равно существовал. В Чили продолжало действовать военное положение, политические партии были запрещены, а в тюрьмах томилось около 9 тысяч политзаключенных. За пределами страны находилось около 60 тысяч политических эмигрантов, из которых 4950 въезд в Чили был категорически запрещен. Дин Рид не относился к числу последних, однако приехать в Чили легально все равно не мог – ему бы просто не дали въездную визу, учитывая его политические убеждения и то, что он был другом Сальвадора Альенде.

В столицу Перу город Лиму Дин прилетел один под видом коммерсанта Хорьхе Донато. Там его встретил Луис, с которым они вместе отправились на конспиративную квартиру рядом с площадью Мигель Дасо. Здесь им предстояло прожить около двух дней, прежде чем люди, ответственные за их переход через перуано-чилийскую границу, подготовят условия для перехода. Операция развивалась вполне успешно и не грозила никакими осложнениями, поскольку до этого все предыдущие переходы заканчивались благополучно. Однако досадная случайность, случившаяся по вине Дина, едва не погубила всю операцию.

Все произошло на вторые сутки. Утром Дин и Луис отправились на рынок на улице Абанкай, чтобы купить необходимые продукты (вечером того же дня им предстояло покинуть Лиму). Сделав покупки, друзья отправились назад, в свою квартиру. Однако на полпути Дин отстал, решив на пару минут заскочить в книжный магазин. Он и правда пробыл там недолго, но когда выходил на улицу, нос к носу столкнулся с высоким мужчиной, входившим в магазин. В этом человеке Дин узнал своего старого знакомого – бывшего начальника тюрьмы «Вила Давото» в Буэнос-Айресе Рикардо Мартина. С тех пор – а прошло уже десять лет – Мартин почти не изменился, разве что седины в волосах стало больше. Поэтому узнать его не составило большого труда. Однако, опешив от этой встречи, он на какое-то время застыл на месте будто вкопанный, что позволило Рикардо внимательно вглядеться в его лицо. И хотя на Дине были очки и накладные усы, бывший начальник тюрьмы тоже узнал своего бывшего подопечного.

– Мистер Рид? – не скрывая своего удивления, произнес Мартин и первым протянул руку для приветствия.

И Дину не оставалось ничего другого, как пожать эту руку, тем самым выдавая себя с головой. При этом краска смущения залила его лицо, что не укрылось от глаз Мартина.

– Я вижу, вы изрядно смущены нашей встречей, – произнес Мартин, продолжая держать ладонь Дина в своей руке. – Честно говоря, и я не ожидал встретить вас в этом городе, да еще в таком виде. Чем он вызван?

– Исключительно проблемой моей популярности – таким образом я скрываюсь от ненормальных поклонниц, – соврал Дин и мысленно похвалил себя за сообразительность.

– У вас здесь гастроли? – продолжал удивляться Мартин.

– Нет, но я приехал сюда, чтобы договориться об их проведении и еще о выпуске моего диска, – продолжал врать Дин. После чего решил перехватить инициативу и задал ответный вопрос: – А вас какими судьбами занесло в Лиму? Насколько я знаю, вы должны выращивать розы в своей оранжерее в Кильмесе.

На этот раз пришла пора удивляться уже Мартину.

– Откуда такая осведомленность? – спросил он у Дина.

– От вашего преемника в «Вила Давото».

– Значит, вы опять гостили в ее стенах? За что?

– Все за то же – за неуважение к властям.

– Ах да, я же забыл, что вы по-прежнему остаетесь приверженцем коммунистической доктрины. Причем с тех пор, как мы с вами виделись, вы «покраснели» еще сильнее. Я читал об этом в газетах.

Дин не стал опровергать эту информацию, но, чтобы не упускать инициативу, вновь вернул собеседника к своему вопросу:

– Вы так и не ответили мне, какие ветры занесли вас в Перу?

– Разные ветры, мистер Рид: и личные, и политические, – после небольшой паузы ответил Мартин. – После того как два года назад в Аргентину вернулся Перон, друзья заставили меня забыть про мои розы и влиться в ряды оппозиции. Потом, как известно, Перон скончался, и к власти пришла его благоверная – Мария Эстела Мартинес. Тут уж обстановка в стране стала совсем невыносимой. Во всяком случае, для меня. В итоге я живу здесь у своей дочери Мари-Элены.

– У той самой девочки, которой я когда-то подписывал фотографию?

– Ну, сегодня она уже далеко не девочка, – засмеялся Мартин. – Она превратилась в красивую женщину с двумя детьми. Но ваши песни она по-прежнему любит слушать.

– Помню, особенно «Пистолеро».

– Нет, теперь ей нравится ваша лирика.

– Ну, конечно, двое детей обязывают именно к таким песням, – улыбнулся Дин.

Поскольку вот уже несколько минут они стояли посреди оживленной улицы, а мимо них в разные стороны сновали прохожие, Мартин внезапно предложил Дину зайти в какое-нибудь кафе и побеседовать там. Но Дин от этого предложения отказался, сославшись, что у него через полчаса назначена встреча в звукозаписывающей компании. На самом деле он не хотел, чтобы Луис, обеспокоенный его отсутствием, отправился на его поиски и застал его за этой беседой.

– Очень жаль, – не скрывая своего сожаления, произнес Мартин, после чего предложил: – Тогда, может быть, мы встретимся с вами завтра? Вы где остановились?

– В «Крильоне», – назвал Дин первый же пришедший ему на ум отель в Лиме. – Но встреча, увы, не состоится – завтра меня уже не будет в Перу.

– Обидно, – все с тем же сожалением в голосе сказал Мартин. – Мне так хотелось подискутировать с вами о политике. Ведь за эти годы вы, мистер Рид, успели превратиться в достаточно известного политического деятеля.

Видя, какое неподдельное сожаление охватило собеседника, Дин попытался его успокоить и предложил встретиться в следующий раз, когда он приедет в Перу. А чтобы у Мартина не оставалось сомнений на этот счет, Дин попросил у него его здешний адрес. И Мартин, достав из кармана своего пиджака записную книжку, написал на листке свои координаты. На том они и расстались. И когда Дин свернул за угол ближайшего дома, он с облегчением перевел дух: эта неожиданная встреча могла пустить под откос всю операцию. Но, как показали дальнейшие события, радовался Дин рано.

Он уже подходил к нужному дому, когда кто-то неожиданно тронул его за плечо. Дин обернулся и, к своему удивлению, увидел перед собой Луиса. Дин уже хотел было начать объяснять другу причину своего отсутствия, как вдруг осекся. Луис держал в руках какой-то листок бумаги и, изображая на лице смущенную улыбку, которая никогда до этого ему не была присуща, вдруг стал просить Дина… подсказать ему маршрут до улицы Инка Гарсалио де ла Вега.

– Знаете, я первый раз в этом городе и совершенно заплутал в здешних улицах, – нес явную чушь Луис. – Друзья написали мне нужный адрес, но я никак не могу сориентироваться.