Лин быстренько нырнула вслед за ней, молясь, чтобы он не закрылся в момент перехода. Без Генри идти через темную подземку было совсем одиноко и страшно, но Лин не могла позволить себе сомнений. Наконец, она оказалась на станции. Там было светло и уютно, словно ее ждали, но Лин все это отнюдь не порадовало – теперь, когда она знала, откуда что берется. Она нажала клавишу на рояле – неважно какую, любую…

– Генри? – позвала она. – Генри? Это Лин. Я иду за тобой.

В темноте полыхнула головная фара, возвещая прибытие поезда, и вот уже Лин сидела в вагоне, направляясь назад, в частный мир снов, на встречу с Вай-Мэй.

Там, на конечной станции, юная китаянка сидела на лугу, в высокой траве, подле кизилового дерева, которое они сотворили вместе. Она счастливо что-то себе напевала, и решимость Лин на мгновение пошатнулась. На Вай-Мэй был разукрашенный драгоценностями убор императорской наложницы – как у какой-нибудь из ее любимых романтических оперных героинь. При виде Лин она радостно улыбнулась.

– Привет, сестрица! Тебе нравится? – она повертела головой, c гордостью демонстрируя корону.

Еще вчера Лин бы сочла это зрелище невыразимо прелестным.

– Должно быть, куча энергии ушла, чтобы такое создать, – холодно заметила она.

– Оно стоило всех усилий, – сказала с улыбкой Вай-Мэй, и Лин стало нехорошо. – Я так рада, что ты вернулась. Выпьешь со мной чаю?

Она налила чашку и радушно протянула ее Лин.

Та не взяла.

– Я ненадолго. Я пришла поговорить.

Вай-Мэй махнула рукой, словно разгоняя остатки дыма в комнате.

– О прошлой ночи?

– Да. И не только.

– Все уже забыто, сестра. Я простила тебе все, что ты сделала. Я же знаю, ты хотела как лучше. И я не желаю больше говорить обо всех этих гадостях. Садись, я тебе расскажу все о нашей сегодняшней опере. Ты сможешь взять любую роль, какую только захочешь – кроме, конечно, той, что буду играть я.

Лин не двинулась с места.

– Вай-Мэй, где сейчас Генри?

– Генри? С Луи, конечно.

– Вай-Мэй… Ты должна его отпустить.

– Понятия не имею, о чем ты толкуешь. Он совершенно счастлив с Луи у них во сне.

– Нет. Он попался в ловушку сна. Ты не можешь вечно оставаться тут, Вай-Мэй. Никто не может по-настоящему жить во сне. Ты… ты причиняешь людям страдания. И Генри тоже.

– Я бы никогда не причинила Генри вреда!

– Все вот это, – Лин широко повела рукой, – высасывает из него ци. Он так умрет, Вай-Мэй. И превратится в одну из этих выжженных изнутри тварей, в голодного призрака, которые сейчас вырвались в наш мир.

– Все это не имеет ни малейшего смысла! – Вай-Мэй зажала уши ладошками. – Если ты пришла говорить гадости, уходи немедленно.

Надо как-то пробиться через туман у нее в голове, заставить увидеть… Лин протянула ей руку.

– Я хочу кое-что тебе показать. Очень важное. Прогуляемся немного… сестра?

Услышав это слово, Вай-Мэй заулыбалась.

– Это такая новая игра?

– Это эксперимент, – ответила Лин.

– Опять наука, – вздохнула Вай-Мэй. – Ну, что ж, хорошо, Маленький Воин. Но потом мы займемся оперой.

Лин повела ее через лес. В кои-то веки Вай-Мэй перестала трещать, и Лин явственно ощутила ее настороженность.

– Куда ты меня ведешь?

– Еще совсем немножко осталось…

Она миновали опушку, и в лицо им зевнула черная пасть тоннеля.

Вай-Мэй отступила и сердито поглядела на Лин.

– Зачем ты меня притащила в это проклятое место?

– Почему ты не хочешь заглянуть внутрь?

– Я же тебе говорила! Там произошло что-то ужасное. Теперь там живет она.

– Женщина под вуалью. Та, что плачет.

– Да-да, я тебе все это уже говорила… – Вай-Мэй упорно смотрела в сторону.

– Откуда ты все это знаешь?

– Я… просто знаю! Я ее… чувствую.

– Как так вышло, что ты чувствуешь ее эмоции, а мы с Генри нет?

– Откуда мне знать! – огрызнулась Вай-Мэй и скрестила руки на груди. – Здесь я оставаться не хочу. Идем назад.

– Ты ведь знаешь, что тут произошло, правда? И всегда знала. Кто она?

– Прекрати!

– Вспомни, Вай-Мэй. Понимаю, что не хочешь, но ты должна. Вспомни, что тогда случилось.

– Я не дам тебе разрушить мои мечты.

Лин не двинулась с места.

– Вай-Мэй, c тобой поступили ужасно несправедливо, и я очень об этом сожалею. Мне горько знать, что тебе было так больно. Но сейчас ты можешь обрести покой. Сейчас ты можешь отдохнуть. Я помогу тебе.

Вай-Мэй растерялась.

– Но я уже обрела покой – тут, во сне…

– Пойдем туда со мной, это все, чего я прошу, – Лин на шаг отступила к тоннелю; по шее у нее побежали мурашки. – Давай пройдем через тоннель, один раз, вместе, и, клянусь, я ни разу больше не заговорю с тобой об этом.

Она сделала еще шаг назад, и ротик Вай-Мэй приоткрылся от ужаса.

– Сестра! Не ходи туда! Там опасно!

– Почему? Что она мне сделает?

Еще шаг, и Вай-Мэй прижала кулачки к губам, чтобы не закричать.

– Она… она… нет!

– В науке мы всегда ищем доказательств. Докажи, что я не права. Идем со мной.

И Лин шагнула в тоннель.

– Лин! Пожалуйста!

Вопль Вай-Мэй запрыгал эхом вокруг нее; Лин смотрела, как та стоит там, на солнце, и спиной чувствовала тьму. Всю кожу у нее закололо от ужаса.

Вай-Мэй подошла ближе. Дыхание ее прерывалось, голос был полон отчаяния.

– Прошу тебя, Лин…

Сердце ее колотилось, как молот, но Лин сделала шаг назад, потом еще один. Мрак позади вздохнул, словно долгий порыв ветра шевельнул сухие листья, и в мгновение ока смел всю ее решимость… Она чуть не кинулась назад, к свету, крича от страха…

Вай-Мэй помедлила еще секунду и осторожно ступила во тьму, c ужасом глядя по сторонам, на земляные стены могилы. Ничего не случилось. Уж не поняла ли она все неверно, успела подумать Лин…

– Сестрица? Где ты?

– Я здесь, – охрипшим голосом ответила Лин. – Иди ко мне.

Вай-Мэй шагнула вперед. По стене с треском пробежала вспышка, и девушка подпрыгнула от неожиданности.

– Пожалуйста, пойдем назад, Лин.

– Еще шажок, – сказала та.

Кирпичи вспыхнули, возвращаясь к жизни, сияя столькими снами сразу. Будто любопытное дитя, Вай-Мэй подошла поближе к стене, приложила ладошку к одному, потом к другому, к третьему, глядя, как женщина под вуалью бежит к магазину Девлина…