Но вряд ли Гумилев знал, что еще в двадцатые годы Николай Заболоцкий учился у Павла Филонова.

«Преподавание без науки – тоска, научные занятия без преподавания – это скорбь». Но когда же Гумилев начал читать лекции? По словам Нины Ивочкиной, дело было еще в 1957 году. Ивочкина, студентка истфака, специализировалась на кафедре археологии, которой заведовал профессор Артамонов. Летом 1957 года в Ангарской экспедиции она познакомилась с Гумилевым. Лев Николаевич, видимо, произвел на нее сильное впечатление. И вот осенью 1957-го она пришла к заведующему кафедрой и попросила, чтобы Гумилев прочел студентам курс «истории тюрков». Михаилу Илларионовичу идея понравилась. С Гумилевым он не только сотрудничал, но и дружил, их отношения испортятся только в 1970-м, после дискуссии в журнале «Природа». Артамонов обещал Ивочкиной, что Гумилев прочтет им спецкурс.

Если верить Ивочкиной, сам Гумилев такого поворота не ожидал: «Во всяком случае, некоторое время глаза у него были недоуменные. А потом сказал что-то вроде того, что от меня, оказывается, многого можно ожидать, или как теперь говорят, "с тобою не соскучишься"». Вопрос был решен. Вот так, в 1957-1958-м учебном году Гумилев прочел на историческом факультете ЛГУ свой первый курс лекций.

Не скажу, чтобы эта история казалась мне сомнительной или вовсе неправдоподобной. Но многое здесь неясно. Нина Ивочкина тогда перешла только на третий курс. Могла ли она так повлиять на судьбу старшего научного сотрудника Гумилева? Обладала ли таким влиянием на могущественного тогда Артамонова? Может быть, Нина Владимировна несколько преувеличила свои заслуги? Более того, невероятна и датировка первого курса Гумилева. Даже факультативный курс необходимо включить в учебный план, который составляется по крайней мере за несколько месяцев до начала занятий. Если разговор между Ивочкиной и Артамоновым происходил в сентябре или октябре 1957 го, профессор при всем желании не мог бы поставить лекции Гумилева в учебный план. Не сохранилось и документальных подтверждений. Наконец, во второй половине пятидесятых Гумилев продолжал переписку с Василием Абросовым. «Другу Васе» он сообщал обо всех заметных событиях в своей жизни, прежде всего научной. О лекциях же не упоминается до самого декабря 1959 года.

Из письма Льва Гумилева Василию Абросову от 25 декабря 1959 года: «Завтра оформляюсь в университет читать факультативный курс – "Кочевники Центральной Азии"».

Видимо, ошибка Ивочкиной в датировке вызвана самой банальной причиной: Ивочкина писала мемуары о Гумилеве в старости, специально для сборника «Вспоминая Л.Н.Гумилева», выпущенного в 2003 году.

Устраиваясь на работу в Экономико-географический институт ЛГУ, Гумилев оговаривал, что будет читать специальные курсы «на историческом факультете при кафедре археологии, по договоренности с деканом исторического факультета проф. В.В.Мавродиным и зав. кафедрой археологии проф. М.И.Артамоновым».

Уже поздней осенью 1962-го он читал курс лекций, правда, не у археологов, а на кафедре истории Средних веков, которой заведовал еще один хороший знакомый Гумилева Матвей Гуков ский. Спецкурс был посвящен истории монголов. Гумилеву нравилось читать лекции, хотя он и жаловался, что преподавание «поглощает очень много сил. После лекций я целый день ничего не могу делать».

В отличие от его будущих лекций по народоведению этот курс популярностью не пользовался. В 1962-м на лекции Гумилева ходили только два человека – Гелиан Прохоров и Юрий Кавтарад зе. Последний иногда пропускал занятия, и Гумилев тогда шел с Гелианом гулять по городу, превращая лекцию в беседу. «Это было так упоительно интересно», — вспоминал Прохоров.

И тогда же Гумилев в своих лекциях начал переходить историко-географические рамки кочевниковедения, его лекции охватывали историю «всех стран от Китая до Ирана и Византии», давали «почти полную историю Азии и Восточной Европы вместе». Однако студенты не спешили записаться на спецкурс Гумилева, почти все они мало интересовались историей тюрков и монголов. А будущие тюркологи шли учиться на восточный факультет.

Осенью 1963-го Гумилев снова читал лекции при кафедре археологии, но благодарных слушателей, очевидно, не нашел. Тщетно Савицкий желал своему другу «воспитать молодых энтузиастов кочевниковедения».

«Сегодня я начал читать третьему курсу. У студентов подготовка нуль, вернее, 1, т е у них уже отбита охота учиться. И вот этакое надо переучивать!» – писал Гумилев Абросову.[42]

В 1971-1972 годах Гумилев начал читать на географическом факультете два курса: «Народоведение» и «География населения». Последний предназначался для студентов вечернего отделения. А «Народоведение» было факультативным курсом для студентов геофака.

Содержание курса можно передать так: всемирная история с точки зрения пассионарной теории этногенеза. По словам Гумилева, на первую лекцию к нему пришла только одна студентка, да и та хотела уйти: «За нею два парня ухаживали и поджидали за дверью, я вышел и сказал им: "Нет, идите, идите, вы останетесь дураками, а она будет хоть одна культурная женщина". На следующий день явилась вся группа».