Историк книги Геннадий Фанфурин: «Гумилев – лектор как лектор, ничего особенного. Он напоминал пожилого директора завода. Говорил спокойно, сознавая собственную значимость. Эрудиция его была огромна, но вы ничего не потеряли, что его не слышали. Телевизионные лекции даже лучше, там он не отвлекался на анекдоты».

Даже эти отзывы, в сущности, не меняют картины. Одним нравится манера Гумилева читать лекции, другим нет – дело вкуса.

Неожиданный успех Гумилева вызвал у начальства беспокойство. Хотя в лекциях Гумилева не было ничего антисоветского, пассионарная теория этногенеза легко уживалась с марксизмом, Гумилев благонадежным человеком никогда не считался. Иногда он позволял себе даже некоторые идейные «вольности». М.Г.Козырева вспоминает одну из них.

Лев Гумилев. Когда я был геодезистом…

Голос из зала. А когда вы были геодезистом?

Лев Гумилев. Когда все порядочные люди были геодезистами.

И вот его лекции начали переносить из большой аудитории в маленькую, которая не могла вместить всех слушателей. Иногда курс «по звонку из парткома» приостанавливали. Лекции не то чтобы вовсе запрещали, а «не рекомендовали» их читать. Бывало, покровитель Гумилева С.Б.Лавров советовал ему переждать некоторое время, не читать лекции, чтобы затем возобновить.

В 1981 году Гумилев подготовил свой курс лекций к печати и отправился знакомой дорогой – в редакцию «Восточная литература» издательства «Наука». Главный редактор восточной литературы Олег Константинович Дрейер, давний знакомый Гумилева, рукопись принял – и вернул уже через два дня, вообще запретив приходить в редакцию. Дрейер, правда, прямо не отказал, а поставил условие: напечатаем, если какую-либо из работ Гумилева примут к печати «Вопросы истории». В этом журнале Гумилев не печатался с 1969 года. Тогда он предложил свой курс лекций в издательство Ленинградского университета, но и здесь получил отказ. Курс лекций выйдет только в 1990 году под названием «География этноса в исторический период». В конце девяностых его переиздадут уже под авторским названием «Конец и вновь начало». Но устная речь заметно отличается от письменной, и «География этноса» – это упрощенный и сильно упрощенный вариант «Этногенеза и биосферы», предназначенный для массового читателя.

Очарование гумилевских лекций лучше передает сборник «Струна истории», где опубликована расшифровка курса «Этнологии», который Гумилев прочитал в Ленинградском университете в 1977 году. Записал этот курс Константин Иванов, который со второй половины семидесятых приносил магнитофон на все лекции учителя, а расшифровала и снабдила комментариями Ольга Новикова.

Недавно вышла и аудиокнига, но слушать ее дольше пяти минут я не смог. Гумилевский текст там озвучен равнодушным голосом артиста. Насколько же проигрывает этот правильный, с идеальной дикцией голос живой речи Гумилева! Лучше уж просто купить настоящую, напечатанную книгу и прочитать. Со страниц как будто звучит подлинный голос Льва Николаевича.

Как известно, Лев Николаевич страдал дефектами речи. Фраза «Ира была хорошая» у Гумилева звучала так: «Ива была ховошая». «И как вы меня понимаете? Я же 33 буквы не выговариваю!» – спрашивал Гумилев своих студентов. Он, разумеется, кокетничал, рисовался. Гумилев знал: эти изъяны лишь придают ему шарм.

Я хотел написать и о собственных впечатлениях от курса Гумилева. Разумеется, с Гумилевым я не встречался, но в начале девяностых по Ленинградскому телевидению, которое как раз начали смотреть и в моем родном городе, шел цикл его лекций под названием «Этносы Земли». После этих передач я и увлекся «гумилевщиной».

Вообще-то я всегда предпочитал слушать профессора, который не потакает публике и не развлекает ее анекдотами. Но Гумилев – случай исключительный. Ольга Тимофеева говорит о Гумилеве-лекторе: «речь его завораживала». Это точное слово – «завораживала». Дело не только в опыте, в мастерстве, отточенном годами. Вспомним, что еще в 1931-м в горах Хамар-Даба на девятнадцатилетний Лев собирал своих товарищей-геологов вокруг таежного костра и рассказывал им удивительные истории, превращая фантазии в быль. И товарищи забывали об усталости, о раннем подъеме, о тяжелой работе… Лекции Гумилева ни с чем не сравнимы, а потому я не стану больше о них рассказывать.

В последние годы жизни Льва Гумилева называли «популярным», «известным», «модным», но громовая слава последних лет не была внезапной. Уже в шестидесятые годы на лекции Гумилева в Географическом обществе было трудно попасть.

«Лекции Гумилева в середине 70-х годов, начале 80-х годов были явлением не столько научной, сколько культурной жизни Ленинграда, явлением, формировавшим мировоззрение значительной части молодой питерской интеллигенции», — писал математик Александр Норин в университетской газете. Он ничуть не преувеличивал. Не случайно же в 1981-м к Гумилеву обратилась редакция Ленинградского радио и предложила заключить договор на трансляцию курса «Народоведения».

Но популярность Гумилеву все больше создавали не лекции, а сочинения. Синолог Леонид Васильев еще в 1976-м писал, что книги Гумилева не залеживаются на прилавках.

Вопреки легенде, которую все больше распространяют враги «гумилевщины», книги и статьи Льва Николаевича привлекали не только технарей. «Чрезвычайно интересная статья Л.Н.Гумилева ("Биосфера и импульсы сознания") в двенадцатой "Природе"», — записал в январе 1979-го Игорь Дедков, известнейший тогда, наряду с Владимиром Лакшиным и Львом Аннинским, литературный критик.

После другой статьи в «Природе» писатель Дмитрий Балашов настолько заинтересовался творчеством Гумилева, что отправился в Публичную библиотеку и заказал там все вышедшие к тому времени книги Гумилева.

Тираж «Природы» тогда достигал 85 000, так что после нескольких статей в этом журнале Гумилев стал известен и людям, совершенно не интересовавшимся историей тюрков и монголов. На рубеже семидесятых и восьмидесятых его все реже пускали на страницы научных журналов, зато солидные толстые литера турные журналы интересовались им все больше. В 1980-м его напечатает иллюстрированный «Огонек», популярнейший советский журнал.

В 1976 году журнал «Дружба народов» попросил Гумилева оценить профессионализм советских исторических романов о Древней Руси. Недавно появились «Русь изначальная» и «Русь великая» Валентина Иванова, Дмитрий Балашов издал «Младшего сына». Гумилев оценивал советские исторические романы доброжелательно, но снисходительно. Нашел ошибки даже у своего нового друга Балашова. А самое главное, Гумилев использовал страницы многотиражного литературного журнала для пропаганды своих идей.

Статья Гумилева (она называлась «С точки зрения Клио») вышла в февральском номере «Дружбы народов» за 1977 год. Ее сразу же заметили, пошли отклики, завязалась дискуссия. К печати статью готовил известный критик Лев Аннинский. Он был явно воодушевлен успехом (пусть и несколько скандальным) публикации: «Вообще придется, конечно, притупить страсти – они носят национальную подкладку и для нас /Д[ружбы] Н[ародов]/ особенно опасны. А то у Сулейменова тюркские амбиции, у Селезнева – славянские. Буду кричать: стойте, православные! Не убивайте друг друга!», — писал Гумилеву Лев Аннинский.