– Влад, почему мне все сообщается в последнюю очередь? – Я посмотрел на ученого.

– А я думал, что тебе сказали. – Он вскинул брови.

– Ладно, проехали.

Сойкин молча слушал, открыв рот.

– Да ты не переживай. Ничего тебе не будет за взлом, – успокоил парня Влад. – За такое мастерство вообще нужно награждать. Я лично сражался с тобой. – Ученый незаметно перешел на «ты». – Помнишь, во время восемнадцатого налета? Тебя едва не засекли. Точнее, ты думал, что не засекли?

– Восемнадцатого? Ты… Вы хотите сказать – двадцать первого?

– Двадцать первого? Когда это произошло?

– Четырнадцатого февраля. – Феноменальной памяти Сойкина можно было только позавидовать.

– Петр, – Влад снисходительно улыбнулся, – четырнадцатого февраля три тысячи двести восемьдесят третьего года был твой восемнадцатый налет на спецхран.

И тут я понял, что произошло. А потом громко расхохотался. Несколько офицеров удивленно посмотрели на меня.

– Твои спецы, Влад, пропустили три налета компьютерщика-самоучки!

– Ну, я так понимаю, что вы… – начал Сойкин, но Влад его перебил:

– Давай на «ты», Петр.

– Да, конечно, – ответил боец, несколько потрясенный таким простым обращением самого гениального ученого Федерации. – Так вот, я полагаю, что ты меня все-таки засек? Несмотря на все мои ухищрения?

– Ну, конечно. Но должен сказать в твое оправдание, что действия твои были безупречны. Подвела техника. Модем разорвал соединение на двести сорок восемь тысячных секунды позже, чем ты ожидал. Тут ты бессилен. Представляю, каких дел ты мог бы натворить, будь у тебя наша, первоклассная техника.

– Но пятой части секунды недостаточно, чтобы обнаружить терминал. Нужна хотя бы треть.

– Треть нужна на обычном оборудовании, а мы используем пеленгаторы ГСФ, им хватает и пятой части секунды. Даже чуть-чуть меньше.

– А на чем они основаны? Лазерный прерыватель?

– Нет, там изотопный хронометр, который…

Я махнул рукой и отошел от двух гениев. Теперь, пока они не обсудят все нюансы, их лучше не беспокоить. Отыскав глазами Ольгу, я направился к ней. Она улыбнулась и, взяв со стола второй бокал, протянула его мне.

– Что, Влад нашел с этим пареньком общую тему для разговора? – спросил Ольга.

– Да, они друг друга стоят. – Я принял бокал из ее рук.

01:47:00

– И тогда мы вызвали поддержку линкоров, – продолжал свой рассказ молодой генерал-майор танковых войск Александр Рыбалко. – Представляете удар главного калибра «Черных драконов» вместе с огневой поддержкой линкоров?

Я переглянулся с Ольгой. За последние полчаса мы выслушали уже два десятка подобных историй.

– А какая конкретно огневая поддержка осуществлялась с линкоров?

– Лазеры главного калибра, – самодовольно ответил генерал. Видимо, он наслаждался мыслью, что ему была доверена такая мощь.

– И чем были подсвечены точки удара? – спросил я, заранее предполагая ответ.

– Лазерными дальномерами танков. У нас больше ничего не было.

– То есть линкор бил по цели, в пяти километрах от которой, если не меньше, находились наши танки? Да еще учитывая то, что цель была подсвечена дальномерами, следов которых не видно после открытия огня. То есть линкор давал последующие залпы только по прежней наводке?

– Ну да, – замялся генерал. – А что нам еще оставалось делать?

– И на сколько вы смогли задержать противника?

– На сорок минут. – Генерал вновь воспрянул духом, ожидая удивить меня ответом.

– Такой риск ради сорока минут? – Моя реакция была совершенно противоположна той, что ожидал Рыбалко.

– А что на моем месте сделали бы вы?

– Вызвал бы грузовые челноки и вытащил танки с планеты. А потом забросал бы ту зону атомными бомбами. У вас же не было пехоты?

– Да, только танки. «СТ» и «Т-930».

– Ну, вот. А ведь уже более тысячи лет известно, что танки без пехоты не могут эффективно действовать. Представьте, что линкор сорвал наступление броффов. Что вы сделали бы в этом случае?

– Повел бы танки в атаку. Надо было бы развивать успех и провести контрудар.

– Без пехоты? – прищурился я.

– Ну, не ждать же ее.

– Ну, уж нет. Как раз ждать. Там ведь из-за каждого бугра мог показаться брофф с ракетной установкой. И танки были бы уничтожены. Так что отступать нужно было, отступать. Причем сразу. Без всяких ударов с линкора. Вот так-то, товарищ Рыбалко. – Я замолчал, но чувствовал, что надо еще что-то сказать, иначе генерал кинется доказывать свою правоту, не желая признавать поражение. – Кстати, а вы случайно не имеете отношения к маршалу Рыбалко, прославленному танкисту Великой Отечественной?

– Да, – генерал даже зарделся, – я – один из его прямых потомков.

– Надеюсь, вы будете так же громить врага, как ваш доблестный предок, – сказал я. – А теперь прошу нас извинить.

Я отвел Ольгу в сторону.

– Что, он глупости говорил? – с улыбкой спросила она.

– Глупости – это мягко сказано. Надо найти Суворова. Пора на инструктаж.

– А вон он. – Ольга показала в другой конец зала. Суворов был окружен тремя бойцами космического ВМФ, и один из них что-то говорил Президенту.

Мы с Ольгой подошли к ним, и я негромко спросил Суворова:

– Товарищ Президент, нельзя ли приступить к инструктажу по поводу следующего задания?

– Не терпится снова в бой, товарищ маршал? – улыбнулся Суворов и поставил свой бокал на стол. – Ладно, пойдем. – Он наклонился к моему уху и прошептал: – Мне тоже надоело слушать сказочки о «подвигах» этих желторотых.

Безусловно, Президент был прав. Среди сорока военных, присутствовавших на приеме, я лично знал только Фомина и Степанова. Остальные были мне незнакомы. Молодые генералы и полковники, нацепившие большие звезды несколько месяцев назад. Они думали, что то, как виртуозно они выводили войска из «котлов», достойно восхищения. И наперебой рассказывали об этом друг другу. При этом все хотели заслужить внимание старых военных и, конечно, поразить своими подвигами гражданских людей – Суворова, Влада и Ольгу. Но если у Ольги и Суворова хватало тактичности выслушивать их истории, а Влад увлекся разговором с Сойкиным, то я не строил из себя внимательного слушателя.

Несколько раз, когда мне рассказывали о сражениях, в которых они участвовали, я разбирал бой практически по косточкам. Силы оборонявшихся, силы противника, местность. Короче, все. И если я видел просчеты в действиях, то безжалостно на них указывал. Причем этот генерал Рыбалко совершил еще самые незначительные ошибки из тех, о которых мне довелось услышать.