и просто вновь сочиненных, была самой короткой дорогой к власти. Думается, грядущие поколения некогда дружных народов им спасибо не скажут, да их это и не волнует. После нас – хоть потоп, как любил говаривать Людовик XV.

В любом случае центробежные силы подорвали и единый рынок СССР, и кооперированные производственные связи, до этого очень тесные и разветвленные. Достаточно привести только один пример. Ведущая отрасль текстильной промышленности – хлопчатобумажная, чьи производственные мощности были сосредоточены на территории РСФСР, по источникам сырья полностью зависела от Средней Азии и Закавказья. Она практически «встала», причем надолго. В свою очередь, новые суверенные государства – производители хлопка испытывают большие проблемы с его реализацией.

Вряд ли можно найти специалистов для объективной оценки этих центробежных процессов на территории бывшего СССР, ибо в любом случае эта «оценка» будет излишне эмоционально окрашена. А вот специальная экспертная группа ООН в своем докладе, представленном несколько лет тому назад, дает заключение: экономическое отделение бывших союзных республик от России – решение поспешное и непродуманное. Примером тому может служить то, что весьма значительным источником национального дохода новых балтийских государств служат их порты в качестве перевалочной базы для российских экспортных грузов. Но ведь в перспективе для России не исключено расширение сети собственных грузовых терминалов на Балтике.

Интересно и другое. В выступлении Билла Клинтона во время его первого официального визита в Россию содержалась прямая поддержка нашего тезиса о том, что с экономической точки зрения Россию, а вслед за ней и СССР надо признать «империей наоборот». Так называемые «национальные окраины» всегда были в той или иной степени дотируемы, а уровень жизни их населения всегда был немного выше, чем в Центре (исключая Москву и Петербург).

Представляется, что экономическое воссоединение бывшего СССР – процесс неизбежный. Другое дело, на каких условиях оно будет проходить. Не исключено, что со стороны России они станут более жесткими.

Мешало «перестройке сверху» и внутреннее сопротивление бюрократического аппарата, порожденное прежде всего простым непониманием того, что перемены объективно назрели. И лучше их провести самим, чем дожидаться социального взрыва. Оговоримся, были и трезвые головы, честно пытавшиеся разобраться в логике происходящего. Так, один из авторов книги сам участвовал в научном исследовании по разработке «потребительской корзины москвичей», заказанном Московским горкомом КПСС, который тогда возглавлял Б. Н. Ельцин. Нас ошеломил сам беспрецедентный по тем временам факт «партийного заказа» (правда, официально его оплачивало одно из управлений Моссовета, но «конечным потребителем» стал МГК). Были, разумеется, и активные противники реформ как таковых. Беда в том, что высший эшелон бюрократии давно не имел объективной картины советской действительности, так как информация о реальных процессах многократно искажалась по мере ее продвижения наверх. Историческая же картина развития была искажена еще в школьных учебниках.

Все это убедительно подтверждает полностью непрофессиональная попытка государственного переворота по форме и реставрации власти по сути в августе 1991 г.[163]

На самом деле зачинщики путча заслуживают благодарности от активных сторонников реформ, ибо именно они дали последний разрушающий толчок в стену советской системы, фундамент которой давно прогнил. Де-факто заслуги признали, когда членов ГКЧП распустили из камер Матросской тишины по приватизированным дачам.

Что же получило новое общество в экономике России в наследство от перестройки? Рвущиеся с треском хозяйственные связи. Начавшийся спад производства. Неимоверно возросшую внешнюю государственную задолженность. Пустые прилавки магазинов. Огромный по численности, но непригодный к эффективной работе государственный аппарат. И, как всегда, надежды на скорое светлое будущее.

Ситуация в нашей стране была очень сходна с той, которая сложилась на Черноморской киностудии, описанной в бессмертном романе И. Ильфа и Е. Петрова «Золотой теленок». Немого кино уже нет. Звукового еще нет. Зато здесь можно очень выгодно продать никому не нужный сценарий. Правда, для этого надо обладать талантами великого комбинатора. Но время было вполне подходящее для реализации мечты Остапа Бендера – «Командовать парадом буду я!». Родные дети дефицита опять оказались готовыми к переменам первыми.

Как всегда, сначала у нас начало возрождаться государство, но не сразу. Период попыток первой волны «молодых реформаторов» руководить государством можно назвать торжеством хаоса. Более неподготовленную в большинстве своем к государственной деятельности как по профессиональным, так и моральным характеристикам группу людей, чем «Гайдар и его команда», подобрать трудно[164]. Они сделали все возможное, чтобы опорочить саму идею реформ в глазах народа и подтвердить справедливость одного старинного китайского проклятия: «Я желаю тебе жить в эпоху больших перемен». Приятель одного из авторов этой книги, врач по образованию и научный сотрудник, с удивлением рассказывал тогда, что товарищ его детства, а ныне руководитель внешних экономических связей России предлагал ему пост торгового представителя в любой стране по выбору.

Возведя рынок в ранг небесного вседержителя, реформаторы немедленно «отпустили цены». Да, это позволило очень быстро наполнить прилавки магазинов импортными товарами. Но отечественное производство, издавна привыкшее к «казенной регламентации» и «указным» ценам, объективно к такому «столкновению в чистом поле» с зарубежным противником оказалось неготовым.

Посмотрим на итоги. Во-первых, последовательный спад отечественного производства. Нам могут справедливо заметить, что тому есть целый ряд объективных причин, на которые мы сами же и указывали. Но производство сворачивалось и во вполне конкурентоспособных отраслях, помочь выжить и развиться которым государство обязано и может очень легко. Причем не путем дополнительного финансирования, а элементарными протекционистскими мерами. Тому много исторических примеров.

Во-вторых, опережающая значительно, даже по сравнению с темпами спада производства, инфляция, которая немедленно превратила и без того скудные накопления населения в пыль. Уроки «керенок», которыми Наина Киевна Горыныч в романе братьев Стругацких топила печку, уроки германской инфляции 20-х гг. опять пропали даром.

В-третьих, спад производства породил еще одно экономическое явление, к которому мы, выросшие в рамках советской системы, абсолютно готовы не были – безработицу.

Все это вместе взятое больней всего ударило по наименее защищенным группам населения – старикам и инвалидам. Старая система соцобеспечения рухнула, а до достижения эффективности действия новой было пока далеко.

Наконец, пресловутая «приватизация», которая как идеологический штамп заменила нам «диктатуру пролетариата». Из всех ее итогов целиком положительным можно считать только юридическое оформление собственности населения на занимаемую жилплощадь. Фактически это означает лишь признание права продажи, наследования и дарения, ведь по праву пользования жилье в собственности было и до того. Кстати, первый шаг на этой тропе был сделан еще при М. С. Горбачеве, когда законодательно закрепили личную собственность на целиком оплаченные кооперативные квартиры и садовые домики. Приватизация квартир, проведенная на первом этапе реформ и одобренная большинством населения, прежде всего потому, что смысл ее был