— На одну конкретную лань, — усмехнулся Бонавентура.

Фердинандо ловил взгляд Антонии — не иначе, придумал очередную остроту. Обыкновенно ничто не доставляло маленькой язве такого удовольствия, как словесная перепалка. Однако сейчас Капуллетто собрался ехать. Антония подбежала к синьору Монтекки и потянула его за рукав. Монтекки обернулся.

— Антония, детка, что случилось?

Антония в двух словах обрисовала ситуацию. У старого Монтекки округлились глаза, когда до него дошло, чем все может кончиться. В этот момент Капуллетто произнес:

— Для меня большая честь вести отряд. А сейчас извините, я должен срочно уехать. Я скоро вернусь. — Капуллетто схватил поводья и вскочил на коня.

— Подожди! — воскликнул Гаргано. Но было поздно. Капуллетто успел пришпорить коня. Он несся к воротам и кричал: «С дороги!»

Антония всплеснула руками.

— Подожди! Антонио, остановись!

И вдруг Капуллетто натянул удила. На секунду Антонии показалось, что он услышал ее, и девушка рванулась к нему.

Но Капуллетто не отрывал глаз от главных ворот. От Джаноццы и Марьотто. Они ехали на одной лошади, Джаноцца полулежала на коленях у своего мужа. Лошадь шла рысью. Марьотто не затянул шнуровку на дублете, голова Джаноццы была непокрыта, волосы распущены по плечам. Она льнула к мужу, как наяда к носу корабля.

И тут влюбленные увидели Антонио. Марьотто натянул поводья.

— Антонио, — только и смог произнести он.

Капуллетто, не в силах шевельнуться, выдавил:

— Мари.

«Давай, — мысленно умоляла Антония, — поставь наконец точку. Мари, да скажи же что-нибудь, помоги ему!»

— Мари! — воскликнула Аурелия, высунувшаяся из окна. — Марьотто, это ты? Ты прямо настоящий француз! — Девушка исчезла и через несколько секунд появилась на крыльце. За ней бежала целая толпа слуг. Все бросились поздравлять Марьотто с приездом, однако молодой человек искал глазами отца. Вон он стоит поодаль, ждет. Не обращая внимания на Капуллетто, Мари осторожно спустил жену с седла, спешился и, пробившись сквозь толпу слуг, упал перед отцом на колени.

— Скалигер весьма хвалил твою службу за границей, — осторожно начал Гаргано.

— Сожалею, что мне удалось сделать так мало, — последовал смиренный ответ.

Прошла целая секунда, прежде чем Гаргано протянул сыну руку.

— Добро пожаловать домой. Мы все по тебе скучали. — Отец и сын обнялись. Гаргано взял Мари за плечи и повернул его к Антонио. — Поздоровайся со своим другом.

Капуллетто не спешился, так что Мари приблизился к его коню.

— Антонио, как я рад тебя видеть.

— Здравствуй, Монтекки, — процедил Капуллетто, играя желваками.

Марьотто напрягся, однако продолжал:

— Прошу тебя, друг, воспользуйся гостеприимством этого дома. — Мари протянул руку. Антонио посмотрел вниз и неторопливо спешился, не приняв предложенной помощи. Они неловко пожали друг другу руки, и Антонио тотчас отступил на шаг, заложив руки за спину.

Откуда-то сбоку послышалось хмыканье. Антония оглянулась и увидела Луиджи. К физиономии его словно прилипла довольная улыбка. Он наслаждался страданиями младшего брата.

Марьотто, как всегда находившийся в центре внимания, спрятал разочарование за бодрым вопросом:

— Ну и как вы все здесь оказались?

Выехали проветриться, а заодно и развязать войну-другую. — Угуччоне делла Фаджоула хлопнул Мари по спине. — Да ты куда крепче, чем мне помнится. И ты как раз вовремя. Нам нужны крепкие парни для новой кампании.

— Для какой еще кампании? — У Мари загорелись глаза. — Два года меня окружали не в меру терпимые святые отцы да придворные интриганы, так что теперь я с удовольствием повоюю.

— Пойдем в дом, — сказал генерал. — Я посвящу тебя в курс дела. Думаю, отец выделит тебе небольшой отряд.

— Разумеется, выделю, — отозвался Гаргано. — Давайте все в дом! Для вас уже готова мальвазия.

Рыцари, солдаты и пажи не заставили себя долго упрашивать. Марьотто взял Джаноццу за руку.

Об Антонии забыли. Двор быстро опустел, и девушка направилась к домику для гостей. Прежде чем идти в залу, нужно переодеться.

Она остановилась на крыльце гостевого домика. Капуллетто, совсем один, стоял у главных ворот. Он потянулся к седлу своего коня и вытащил из ножен длинный серебряный кинжал. Капуллетто долго-долго смотрел на лезвие, прежде чем приторочить ножны к поясу. Глубоко вздохнув, чтобы утишить сердцебиение, юноша зашагал к дому за своей потерянной возлюбленной и бывшим другом. Антония не смогла сдержать слез.

— Да, неловко получилось, — произнес Фердинандо. Он вернулся за Антонией.

Девушка поспешно смахнула слезу.

— Подождите немного. Я только переоденусь, и тогда можете всласть насмехаться надо мной.

Антония никак не ожидала, что на плечо ей опустится теплая ладонь.

— Вы плохо обо мне думаете, донна Антония. Каким бы я был вам другом, если бы стал насмехаться над вами в такую минуту?

Антония взглянула на Фердинандо, размазывая по щекам слезы.

— По какому праву вы называете себя моим другом?

Фердинандо пожал плечами.

— Я не претендую на столь высокое звание. Не люблю патетики, но через несколько дней мы выступаем в поход. Я просто хотел все прояснить. Прояснить… между нами. — Фердинандо несмело взял девушку за руку. — Я хочу быть вашим другом, Антония.

До чего же он был нелепый — низкорослый, шея длинная, плечи треугольником. Но ведь красота — это еще не все. Пусть Джаноцца наслаждается своим Марьотто. Есть вещи поважнее красоты. Например, ум. Или дружба.

— Вы мой друг, синьор Овод.

Фердинандо умудрился одновременно улыбнуться и вздохнуть. Его улыбка отразилась в глазах Антонии.

Виченца, 21 мая 1317 года

Маленький отряд под предводительством Пьетро приблизился к воротам Виченцы. Караульные у ворот щурились на полуденное солнце и сверкающие доспехи солдат. Эти кондотьеры не получали приказа начинать атаку, большинство из них с любопытством рассматривали вновь отстроенный город.

Один из воинов подъехал к воротам, чтобы попросить разрешения войти в Виченцу. Он был без оружия, камича под красным кожаным дублетом распахнута из-за жары. У ног его коня вился, вывалив язык, поджарый борзой пес. Молодой человек представился, и его по уставу спросили о пункте назначения.

— Франция, говоришь? Тогда вези с собой итальянское вино.

— Да что там вино — я повара с собой везу. — Караульные захохотали, и Пьетро спросил: — Семейство Ногарола сейчас в городе?