триггеры, связанные с вашей личностью. Вы встречаетесь? Он ваш парень?

— Нет, не девушка. Но я поняла, о чем вы говорите.

— Да, я вас попрошу чаще приходить сюда и разговаривать с ним. Сейчас мы будем делать анализы, и переведём его в обычную палату. Вы в 17?

— Конечно, доктор. Да, в 17.

— Тогда мы переведём его к вам в палату, если это вас не затруднит.

— С радостью, если так можно.

— Да, ему сейчас помимо капельниц, груды лекарств, отдыха нужно общение. Но постепенное, чтобы не напрягать его мозг.

— Девушка, а вы ему кем приходитесь? — указывает доктор на Ритчелл.

— Я подруга. Но тоже часто с ним проводила время.

— Я вас понял. Также больше общайтесь с Питером.

— Да! Доктор, спасибо вам!

— Спасибо!

— Будем делать все, чтобы этот парнишка вошёл в прежний ритм жизни. А сейчас, мне надо идти. И поговорить с матерью Питера.

— Хорошо.

Мы с Ритчелл обнимаемся, в надежде, что все будет хорошо с Питером и у нас получится восстановить его память.

— Милана, я тогда к твоим родителям забегу сообщу новость, и своим позвоню.

— Да, хорошо. А я позвоню Джексону.

Я стою и упорно набираю номер Джексона, но он не берет трубку. Я не знаю, о чем и думать, я очень переживаю за него.

«Почему он не берет трубку… в самый нужный для меня момент…»

Решая идти к Ритчелл и родителям в палату, я замечаю плачущую навзрыд Марию, сидящую на стуле в холе. Несмотря на то, что она не позволяла Джексону и его отцу общаться с ним, винит меня во всем произошедшем с Питером, во мне сохраняется чувство обиды на неё, но ей сейчас нужна моральная поддержка.

Набравшись смелости, я подхожу к ней и сажусь рядом на скамью.

— Может быть вам воды принести? — предлагаю я и кладу свою руку ей на колено.

— Нет, спасибо, — отвечает шепотом Мария.

— Что я могу для вас сделать?

Мария поднимает голову и смотрит на меня заплаканными глазами. Она хватает мои руки, ее слезы стекают на них, от чего я сама сейчас снова разревусь.

— Прости меня, Милана… Я виновата перед тобой. Я обвинила тебя, не зная всех причин…

— Все хорошо, правда. Я буду делать все возможное, чтобы Питер пришёл в себя.

— Спасибо тебе! И прости меня. Когда мне Джексон рассказал всю правду, я пришла в ужас. Я пережила подобную ситуацию в подростковом возрасте. Это страшно. Прости меня…

— О чем вы? — не понимаю я.

— Мне Джексон рассказал, что произошло на самом деле. Ты заступилась за Питера, и чуть сама не стала жертвой насилия.

Я сижу ошарашенная тем, что Джексон ей все рассказал.

— Так вы все знаете?

— Да, и я понимаю, насколько тебе было больно. Но мы обязательно накажем тех, кто сделал это с вами.

— Мария, пожалуйста, можете не говорить об этом родителям. Они будут так переживать…

— Да, хорошо. Я тоже прошла через это. И знаю, что такое насилие, и что ты в тот момент чувствовала.

Я вижу в ее глазах искренность. И мне тепло от ее слов, что она понимает меня.

— Как вы смогли пережить это?

— Знаешь, детка, я просто не стала придавать этому особое значение. Но это событие крутится в сознание, как внезапные порывы ветра.

Мария увидев, что по моим щекам текут слезы, начинает обнимать меня.

— Не плач, Милана. Я верю, что ты справишься.

— Спасибо вам.

— И спасибо тебе, что заботишься о Питере.

— За это не нужно благодарить меня. Для меня Питер очень важен, и я сделаю все, чтобы к нему вернулась память.

— Я рада, что ты — девушка Джексона. Ему очень повезло с тобой. Ты очень искренний и душевный человек.

— Кстати о Джексоне. Я не могу ему дозвониться. Где он сейчас, не знаете?

— Думаю, что ещё пишет заявление в полиции.

— Что? — вырвавшись из объятий, вскрикиваю я. — ГДЕ?

— Он сказал, что хочет наказать тех, кто с вами так обошёлся и пошёл писать в полицию заявление. Мне кажется это верное решение.

— Нет, Мария. Вы не знаете этих людей. О, боже, зачем Джексон только пошёл. У меня плохое предчувствие, — с ужасом говорю я.

— Милана, успокойся. Он напишет заявление, полиция займётся своим делом.

— Да, но вы не знаете этих людей. Они будут за это мстить.

— Не придумывай, все в порядке будет.

Я берусь за голову, вспоминая слова Макса о том, что если мы обратимся в полицию, то хуже будет не только нам, но и нашим близким. Меня охватывает страх. Я боюсь, очень. На звонки Джексон не отвечает, и я не знаю, о чем думать.

— Милана, я не понимаю, зачем переживать так?

— Эти люди угрожали нам, если мы подадим заявление в полицию, — испуганно произношу я.

— Тем более, нужно обращаться в полицию.

Я покачиваю головой. Как же мне не хочется быть уязвимой в отношении всего, что со мной происходит, но это так непросто. Такое чувство, что этот переломный момент в моей жизни случился не зря, и теперь, как только все придёт в норму, я буду ценить всегда близких для меня людей и получать максимум пользы от каждого дня жизни. В том числе, с удвоенной силой мне пора начать заниматься своей будущей карьерой, углубиться в изучении психологии, пробовать свои силы в модельной сфере, в рамках тех молельных школ, которые находятся в моем городе. Конечно, то, что предложила Ритчелл — это лучший подарок, свалившийся на меня с небес, но этот подарок находится далеко от моего родного дома.

Я начинаю понимать мысль, которую я прочитала в одной мотивационной книге, что несчастливые моменты в нашей жизни делают нас сильнее. Я убедилась в этом на своём опыте. Порой, чтобы начать действовать, нужно пережить нечто ужасное, находиться на грани жизни и смерти.

Разве не парадокс ли жизни? С нами должно что-то случиться, чтобы мы осознали, насколько бесценна наша жизнь… Этот парадокс реально действенен.

Сейчас я осознаю, насколько была глупа, когда ранее переживала за такие мелочи жизни, которые не имели никакого значения, например, о мнениях обо мне со стороны окружающих. Эти переживания были бессмысленны.

— Милана, я пойду, поговорю с врачом, узнаю какие анализы у Питера и переведут ли его в палату к тебе.

— А я пойду к родителям.

— Мария, вы скажете тогда, что узнаете?

— Да.

— Спасибо, — с теплотой говорю я, и ухожу к себе в палату.

«Поскорей бы домой уже», — думаю я.

Глава 59

— Милана, где