Коготь завизжал, внутренности вывалились между ног. Высвободив нож, Калам приготовился нанести новый удар – и услышал, как кто-то приближается сзади. Калам ушёл в присед, выждал пару мгновений – после чего резко подался назад. Слева в грудь, прямо под рёбра вонзился кинжал, метивший в сердце – двое убийц столкнулись, и Калам затылком ударил Когтя в лоб. Второй кинжал скрежетнул по кольчуге под правой рукой. Увернувшись, Калам с разворота ударил локтем и сломал Когтю челюсть. Нападавший обмяк и выпустил кинжал, торчавший у Калама в боку.

Тяжело дыша, Калам вновь устремился вперёд. С каждым движением боль опаляла грудь, он не успел даже выдернуть нож, когда на него накинулись последние два Когтя.

Но они бежали слишком близко, мешая друг другу, и Калам отскочил вправо, чтобы второй его не достал. Горизонтальным ударом он попытался располосовать врагу глотку, вторым ножом резанул Когтя по предплечью и на развороте вогнал остриё под кадык. Убийца ещё только начал заваливаться вперёд, но Калам успел подставить левое плечо, упёрся тому в грудь и с силой толкнул на второго. Они повалились все втроём, Калам оказался сверху. Труп между ним и ещё живым Когтем помешал воспользоваться ножом, придавив Каламу руку. Выпроставшись, тот ударил Когтя по глазам большим и указательным пальцем, большим зацепившись, а указательный вгоняя всё глубже – покуда тело не прекратило биться в конвульсиях.

Из проулка до сих пор доносились звуки боя, и Калам поднялся, потратил мгновение на то, чтобы выдернуть из бока кинжал, и выругался, когда кровь заструилась по кольчуге. Свой длинный нож он также подобрал и, пошатываясь, двинулся вперёд.

В живых оставалось всего трое Когтей, с двумя из них дралась Ян'тарь. Шаг за шагом она теснила их как раз навстречу Каламу.

Он метнулся в ту сторону, ударил раз, другой, и два тела повалились к ногам, судорожно подёргиваясь. Ян'тарь успела за это время развернуться и накинулась на последнего убийцу со спины, мечом размозжив череп.

Один из лежавших на земле Когтей повернулся на бок и пытался вскинуть оружие – Калам раздавил ему каблуком горло.

Во внезапно наступившей тишине слышалось лишь хриплое дыхание.

Он посмотрел на женщин. Ян'тарь была вся изранена, пузырящаяся кровь струилась из носа и изо рта, она вздрагивала, каждый вздох давался ей с трудом. Поморщившись от боли, Калам повернулся, чтобы осмотреть улицу, откуда он только что появился.

Недобитые Когти слабо шевелились тут и там, но ни один не спешил бросаться в бой.

Адъюнкт подошла и встала рядом. Лицо было забрызгано кровью, смешавшейся с грязью и потом.

– Калам Мехар. Я смотрю на тебя. Мне кажется… – Она покачала головой. – Кажется, ты движешься быстрее, чем они. И несмотря на все свои умения, на все тренировки, они тебе не ровня.

Он утёр с глаз едкий пот. Пальцы ныли, сжимая рукояти ножей, но он не мог заставить себя убрать оружие.

– Всё замедляется, адъюнкт, – пророкотал он. – У меня в голове они просто замедляются. – Встряхнувшись, Калам усилием воли наконец расслабил мышцы спины и плеч. Кровотечение удалось приостановить, но он чувствовал горячую кровь на коже, под тяжёлой тканью, там, где она скопилась и загустела. Он был обессилен, во рту стояла горечь. – Нам нельзя останавливаться, – сказал он. – Их ещё слишком много. Но мы уже почти у Адмиральского моста, рукой подать.

– А что там?

– Мышатник.

– Я слышала про беспорядки… там пожары и дым, Калам.

Он кивнул.

– Да. Неразбериха. Это хорошо. – Он покосился на Ян'тарь. Вся в крови, та привалилась спиной к стене и закрыла глаза. Калам понизил голос: – Адъюнкт, ей нужна помощь, пока не поздно.

Но Ян'тарь услышала. Тигриные глаза распахнулись, полыхнули яростью.

– Я готова.

Адъюнкт шагнула к своей возлюбленной, но была вынуждена развернуться, когда Ян'тарь двинулась мимо неё к выходу из проулка.

Калам заметил боль в глазах Тавор и поспешил посмотреть в другую сторону.

И увидел, как шагах в сорока выше по улице в мерцании проявляются ещё три десятка Когтей.

– Вот дерьмо! Бежим!

Они выскочили из переулка и помчались вперёд. Калам замедлил шаг, чтобы адъюнкт его обогнала. Ян'тарь каким-то образом ухитрялась держаться первой, и в этом был смысл. Будет ещё засада. Они ждут. Она наткнётся прямо на них…

Убийцы позади неслись во весь опор, самые стремительные уже сокращали дистанцию. Из-за спины доносилась мягкая поступь и топот тяжёлых сапог, яростное, прерывистое дыхание, и казалось, сама мостовая, дома с обеих сторон и даже небо, нависавшее над головой, – все они, сговорившись, сжимают хватку, – и воздух становится густым и липким. Если чужие глаза их и замечали, люди тут же отворачивались. И все, кто попадались беглецам на пути, стремглав растворялись в тени.

Улица вывернула направо. Она шла вдоль Воронова холма, выше пересекалась с другой улицей, ограничивавшей парк с западной стороны, а после, изогнувшись к югу, выводила на мост. Когда они приблизились к перекрёстку, Калам заметил, как Ян'тарь внезапно нырнула влево и повела их за собой в узкий проулок. Причина неожиданного манёвра скоро стала очевидна: на пересечении их поджидали другие Пятерни. При виде беглецов они устремились вперёд.

Они нас гонят. На мост. Что же там ждёт, на другой стороне?

Проулок расширился и, после первых обшарпанных зданий, превратился во вполне достойную улицу. Прямо впереди виднелась низкая стена, огораживавшая парк.

Ян'тарь замедлила шаг, словно пытаясь решить, слева обходить эту стену или справа, затем пошатнулась, вскинула меч. С обеих сторон на неё набросились.

Адъюнкт закричала.

Лязгнули клинки, в сторону повалился труп, остальные насели на Ян'тарь Калам видел, как в грудь ей впились два ножа, однако она по-прежнему держалась на ногах и отбивалась изо всех сил. Тавор подбежала и с ходу ударила одного из убийц отатараловым клинком в голову, яростным рывком высвободила оружие, полоснула на отлёте другого по плечу. Меч цвета ржавчины с шипением рассёк плоть и кровь, рука отлетела прочь…

Калам увидел, за мгновение до того, как сам врубился в это побоище, что свободной рукой Ян'тарь ухватила одного из Когтей за шею, подняла в воздух и с разворота швырнула о каменную стену. Тот успел нанести женщине несколько ударов ножом по груди, по плечам, по рукам.

Нижние боги!

Калам кинулся в бой, как разъярённый бхедерин, нанося удары двумя ножами и одновременно всем весом толкая в сторону сперва одного Когтя, затем другого. Оба кубарем покатились на землю.

В полумраке под стеной парка Воронова холма началась яростная рукопашная драка, и вскоре вторая Пятерня легла рядом с тем, что осталось от первой. Дюжина быстрых ударов сердца – и всё было кончено.