Из трех надувнушек с пластиковыми днищами, проживавших здесь же, две представляли собой унылейшее зрелище: какой-то вандал не поленился вспороть баллоны ножом чуть ли не по всей длине. Зато на третью, без водометного движка, его запала не хватило – всего-то по паре дырок в обеих независимых секциях. Сделав по этому поводу мысленную зарубку, я осмотрел двигатели первых двух скорлупок. Тут тоже поработали на совесть: каждый из них был надежно раскурочен попаданиями нескольких унитаров. Логично в общем-то. Я бы на месте неведомых агрессоров тоже постарался уничтожить средства передвижения – поди знай, всех обитателей поселка ухайдакали или кто-то спрятался? А так гарантированно выжившие, пускай и гипотетические, на Пятачке изолировались.

Разобравшись с плавсредствами, напоследок заглянул в мастерскую, в которую имелся выход из эллинга. Сама она располагалась в том же флигеле, что и жилые помещения, но была отделена от них глухой стеной. Здесь я обнаружил Иваныча. Нелюдимый техник лежал на спине, запрокинув голову. Судя по состоянию раны, грудь ему разворотило унитаром из «вихря». От холодного бешенства свело скулы – мой счет к явно выжившему во вчерашней заварушке «правому» вырос еще на один пункт. Опять же, если вспомнить, как он ловко поигрывал тесаком, возникала недвусмысленная параллель с зарезанными в собственных постелях Охотниками. Пожалуй, только за Вениамина, могилой которому стала разрушенная до основания лаборатория, предъявить ему нечего – электронщик был застрелен из чего-то типа «спектра» или «манлихера».

Лишь оказавшись на свежем воздухе, я с неестественным равнодушием подумал, что меня почему-то перестало выворачивать при виде трупов. Окончательно зачерствел? Тот самый пресловутый боевой опыт сказывается? Или опять проделки «внутреннего искина»? Тот промолчал, и я нехотя заглянул во флигель, вернее, в жилую его часть. Как и ожидал, почти сразу же наткнулся на Ларису – девушку перед смертью изнасиловали, о чем свидетельствовало плачевное состояние ее комбинезона, а потом хладнокровно перерезали ей горло. И на сей раз дурнота не подступила, я лишь до боли в пальцах сжал кулаки и поспешил выбраться из пропитанного тяжелым запахом запекшейся крови помещения.

Осмотр жилых боксов ничего нового не принес: модульные блоки были целы, никто не потрудился их взорвать или просто поджечь. Впрочем, второй вариант вчера бы однозначно не прокатил, под ливнем-то! Проинспектировав холодильники, я убедился, что без труда соберу запас провизии, и успокоился на этот счет. В собственном модуле ненадолго задержался, торопливо сжевав пару бутербродов с консервированной ветчиной и запив их молоком, и продолжил рекогносцировку.

Ангар-диспетчерскую изучил особенно тщательно, но ничего предосудительного не нашел, за исключением нескольких неопровержимых улик, подтверждавших мою правоту насчет нестандартных отношений Пауля с пилотом. Здесь же приметил кое-какие инструменты и кое-что из ремонтного оборудования, поразившись про себя внезапно проснувшейся хозяйственности. Ничего удивительного – если приспичит, еще и не так раскорячишься.

Вернувшись к эллингу, я самым наглым образом проигнорировал недовольный Петровичев вой и уселся в теньке на землю, спиной к стене. Хотелось хорошенько обдумать сложившуюся ситуацию, но конструктивные мысли упорно не желали приходить. Зато в голове постоянно крутились неутешительные выводы, главный из которых звучал следующим образом: я застрял. И, судя по всему, надолго. А на Флоранс моей помощи ждет рыжая девчонка, периодически стервозная до невозможности, но по большей части любимая. И осознание этого факта, вернее, бессилия что-либо изменить в данный конкретный момент, порождало волну всепоглощающего бешенства. Я едва сдерживал желание начать крушить все подряд, хотя руки так и чесались. Минут через десять мне удалось совладать с нервами, и я попытался мыслить трезво.

Итак, что мы имеем? По факту, один техник, Пауль и четверо Охотников, включая их командира, – несомненные предатели. Вопрос только, пошли они на это добровольно или у всех имелся биоконтроллер, как у Пауля? Кстати, трупа убиенного «левого» я не обнаружил, равно как и обезглавленного тела вчерашнего боевика со «спектром», – коллеги забрали их с собой. Далее. Готов прозакладывать собственную голову, что главной целью агрессоров является отнюдь не наш Пятачок. Учитывая, что на много километров вокруг другие поселения отсутствуют, оставался единственный вариант – биолаборатория на острове Флоранс. Скорее всего, атака была массированная, по всем доступным объектам сразу, да еще и с отсечкой от средств связи. Не удивлюсь, если у них на низкой геостационарной орбите болтается спутник-подавитель, отсюда и нежелание моего КПК ловить даже помехи. Со стационарными информсистемами все и так ясно, Пауль поработал над пунктом связи со всем немецким прилежанием. Отсюда вывод: нам с Петровичем необходимо как можно быстрее добраться до большой земли. Способ я пока что вижу ровно один – попытаться заклеить наименее пострадавшую надувнушку и хоть на веслах выйти в море. В мой КПК уже давно вбиты подробные карты ближайших (то есть километров на пятьсот в любую сторону) окрестностей, так что в крайнем случае можно просто грести от острова к острову. Вопрос только, сколько времени придется убить на дорогу. Боюсь, к концу этой эпопеи найду я на Флоранс одни развалины да горы трупов. Впрочем, если сидеть на попе ровно, точно такой же результат будет гарантирован. Так что имеет смысл хотя бы попытаться.

Следующие полчаса я обшаривал затопленные катера. Особого труда это не составило, всего-то и нужно было загерметизировать броню и переключить воздухоснабжение на цикл регенерации. С отсутствием водолазных грузов пришлось смириться, благо внутри всегда находилось, за что держаться, так что с задачей справился. Как и ожидал, на «семерке» ничего особо полезного не отыскалось, разве что разжился комплектом запасных энергобатарей. Зато на «тройке» в целости и сохранности обнаружилось все мое оружие, включая АПС в кобуре. Обесточенный сейф легко открылся, избавив меня тем самым от порядочной головной боли, и я за несколько нырков перетащил новообретенное имущество на пирс, а затем выволок на улицу – просушиться на солнышке. Теоретически, хорошо экранированные гауссовки воды не боялись, но я решил не рисковать. Забивший на приказ наблюдать Петрович все это время крутился рядом, но лезть в воду не решился и сопровождал каждое мое появление на поверхности хриплым кошачьим матом.

Следом за каютой я обшарил и ходовую рубку «тройки». Здесь цель у меня была не менее важная, чем добыча оружия, – Петровичев ППМ. Обнаружить прибор удалось с трудом: ажурная «корона» модуля свалилась под пилотское кресло, где я ее и отыскал с третьей попытки. ППМ был в полном порядке, в чем я удостоверился буквально сразу же, напялив его на Петровича и врубив коннектор в собственном шлеме. Не обратив внимания на тягучее «Дуррак!», я в подробностях растолковал напарнику задачу. Тот моментально сорвался с места и вскоре затерялся среди камней на склоне горушки. Что ж, теперь оставалось только ждать. Тем более, способов убить время у меня нашлось с избытком.

Система тау Кита, планета Нереида,

22 февраля 2538 года, утро

Еще раз тщательно осмотрев проткнутую надувнушку, я составил примерный список расходных материалов и инструмента, потребных для ремонта, и принялся обшаривать все подряд технические помещения. Кое-чем разжился в мастерской при эллинге, за остальным пришлось наведаться в ангар-диспетчерскую. Заодно забрел и в узел связи, где прихватил заначенный еще со вчерашнего, будь он неладен, вечера трофейный «спектр-мини» с боекомплектом. Тело Пауля я отволок в тот бокс, где нашли свое последнее пристанище двое Охотников. Туда же перенес и третьего, решив превратить щитовой модуль в братскую могилу. Большего я для погибших сделать был не в силах. Оставалось лишь переместить сюда же Ларису с Иванычем и малознакомым техником. С Вениамином этот номер вряд ли бы прошел (выделить из мелкодисперсной трухи останки электронщика я не сумел бы при всем желании), но он и так обрел достойное погребение: разыгравшийся ближе к полудню ветерок уже начал развеивать прах над морем.