Через заросшее тростником озеро Бетт смотрела на особняк в Блетчли-Парке: позеленевший медный купол, фигурная кирпичная кладка на фоне серого зимнего пейзажа. Время от времени кто-то входил в двери, кто-то выходил. Но БП изменился. По случаю Рождества длинные бетонные блоки и старые зеленые корпуса заперли, ставни закрыли, а территория почти опустела, однако дело было не только в этом.

Несмотря на элегантное новое пальто из шотландки и алый шарф, Бетт била дрожь. Она наклонилась, чтобы почесать голову Бутсу, и внезапно подумала, как хорошо, что она пришла сюда не одна.

– Обычно здесь не настолько пусто. Особняк теперь сдают внаем – для курсов повышения квалификации и тому подобного. – В стылом воздухе изо рта Озлы вылетали облачка пара. В расклешенном пальто цвета слоновой кости, отороченном серебристой норкой, с норковым же капюшоном, обрамлявшим ее темные волосы, она походила на фею с макушки рождественской елки. – До Рождества всего два дня, а иначе тут бы везде сновали люди.

– Но не в таком количестве, как в наше время. – Маб тоже разглядывала особняк. – Помнишь, как мы сюда впервые приехали и ты обозвала его не то собором, не то уборной?

А Бетт все еще не могла вымолвить ни слова. Двустворчатые двери особняка, которые она однажды распахнула глубокой ночью под проливным дождем, зажав в кулаке расшифрованные планы сражения при Матапане… Берег озера, где Безумные Шляпники обсудили столько книг… Коттедж, который отсюда не виден, уютный, побеленный известью. Она мысленно открыла его дверь и увидела сидящего за столом Дилли Нокса. «У вас найдется карандаш? Мы здесь взламываем шифры…»

Взгляд затуманили слезы.

– Пойдемте отсюда, – сказала она.

Озла и Маб не стали спорить. Они развернулись и не спеша пошли к воротам, которые больше не стерегла строгая охрана. На земле серебрился тонкий снежный покров.

– Итак, опрашивать нас уже закончили. – Маб шла посередине – темно-зеленые брюки и длинный нефритового цвета жакет, шляпа федора сдвинута набок, едва не закрывая один глаз. – Потому вряд ли снова вызовут в МИ-5.

– Сомневаюсь, дорогуша, – сказала Озла. – А кому-то из вас удалось узнать, с какой стати русские вообще обсуждали Джайлза в шифровках? Я попыталась выяснить, когда меня опрашивал тот тип, но он вдруг стал страшно скуп на слова.

– Пегги мне рассказала после того, как ее опросили, – ответила Бетт. – Я правильно догадалась. Красные захватили немецкую «Энигму», когда фронт передвигался взад-вперед по их территории. Они передали пару-другую сообщений через связного Джайлза в Лондоне, чтобы посмотреть, как получается, – Джайлз надеялся, что они переймут «Энигму» для собственного зашифрованного трафика. А поскольку наши станции Y отслеживали болтовню советских по радиоволнам, они перехватили эти донесения, и шифровки попали к Дилли.

– А как вы думаете, что сталось с Джайлзом? – Маб уставилась на озеро, и Бетт догадалась, что та вспоминает день, когда они с Озлой впервые увидели Джайлза: веселый и дружелюбный, он выходил из воды в одних подштанниках.

– Скорее всего, мы так никогда и не узнаем, – равнодушно пожала плечами Бетт.

– Более того, мне на это совершенно наплевать, – заявила Озла. – Главное, что его убрали подальше.

Они ушли от БП, не оборачиваясь.

– Мы сейчас все на станцию? – спросила наконец Озла. – Мне надо обратно в Лондон, Маб едет в Йорк. Только не говори, Бетт, что идешь в поселок повидаться с семьей.

– Нет. – В семействе Финчей приключился страшный переполох: сначала Бетт бежала из Клокуэлла, затем ее официально оттуда выписали, а после этого ее отец ни с того ни с сего взял и бросил миссис Финч. Он переехал в крохотную квартирку и наотрез отказывался возвращаться. Дом, похоже, придется продать; мать Бетт с воплями улеглась в постель и не желала вставать; никто из братьев и сестер Бетт не хотел брать ее к себе… Сама Бетт решила, что с этим разберутся и без ее участия. – Я подожду здесь. Гарри приедет за мной на машине из Кембриджа.

Озла склонила голову набок:

– Вы с Гарри… Это все еще продолжается? А тебе не хочется чего-то более… как бы это сказать… обычного?

Бетт поняла, что Озла подразумевает замужество. Дети, дом, мужская обувь рядом с ее. Бетт покачала головой, но при этом улыбнулась.

– Это именно то, чего я хочу, и да, все очень даже продолжается.

– А где ты будешь жить? Ты ведь можешь поселиться со мной в Найтсбридже на сколько хочешь.

«Озла такая милая, – подумала Бетт. – Но нет». Проведя три с половиной года в клинике, она больше всего жаждала собственного пространства. Пространства и места, чтобы осмыслить все произошедшее с ней, позволить кошмарам прийти, пройти через них и выйти по ту сторону. Гарри сразу догадался, ей не понадобилось говорить ни слова. Он устроил ее на должность продавщицы в музыкальный магазин Скопелли, а заодно нашел ей комнату: «Мистер Скопелли говорит, что ты можешь пользоваться той спальней на задворках, бывшим бомбоубежищем, пока не обзаведешься собственной квартирой». Бетт представила себе, как станет проводить утро одна, с Бутсом и чашкой чая, слушая партиты Баха; после обеда спокойно стоять за прилавком, а по воскресеньям в молельном доме думать о кодах, пока вокруг нее взмывают к небесам гимны. Гарри будет каждый день приносить ей обед из своего колледжа, а когда семья сможет без него обойтись – оставаться на ночь… Она снова улыбнулась.

Пока что все ее полностью устраивало.

– Я все-таки считаю, что МИ-5 должна выплатить тебе компенсацию, – сердито заявила Маб. – Мало того, что тебя несправедливо заперли, так ты при этом еще и сумела принести им на блюдечке предателя. Отсыпать тебе денежек, чтобы снять квартиру, – самое меньшее, что они могут сделать.

– Возможно, кое-что и получу, но не прямо сейчас. – Бетт вовсе не намеревалась до старости оставаться в музыкальном магазине. «Если хочешь работу, для которой пригодны наши умения, давай ко мне в ЦПС, – сказала ей Пегги после их последнего вызова в МИ-5. – Даже когда войны нет, Британии нужны такие, как мы. Да они запрыгают от счастья, если сумеют тебя заполучить».

«Да», – подумала Бетт. Работа была наркотиком, от которого она не желала очищать свою кровь; ей хотелось к ней вернуться… но не сразу. Больше она не была заключена внутри часов, однако еще не чувствовала, что идет в ногу со временем внешнего мира.

– А чтобы тебе было на что сводить концы с концами, пока эти жмоты из МИ-5 раскроют кошельки, вот. – Озла достала портсигар и вынула из него нечто блеснувшее зеленым. – Заложи в ломбарде.

Бетт посмотрела на кольцо. Изумруд в нем был размером с полупенсовик.

– Ты уверена? – спросила она.

– Вообще у меня была мысль бросить его в