я не хочу без дела сидеть, — продолжая бесплодные попытки выломать решетку, прохрипел Гасан.

— Тогда займись чем-нибудь полезным, — огрызнулся я.

Мой взор упал на огромный терракотовый сундук, примостившийся в углу. Кое-какая мысль промелькнула у меня в голове. Недолго думая, направился к нему, оставив мадианитянина с его тщетными попытками выбраться через решетку. Опустившись коленями на холодный пол и убрав меч в ножны, ухватил руками крышку. Осторожно, стараясь не шуметь, поднял ее. Сверху лежала пурпурная шелковая рубаха и синяя женская юбка с широким подолом. Нетерпеливо, я откинул одежду в сторону. Под ней, как раз, и лежало то, что я рассчитывал найти. Небольшая остроносая глиняная лампа, да пара кремниевых камешков. Богачи нередко хранили в своей спальне подобные вещи.

— Уже кое-что, — прошептал я, доставая драгоценные предметы и держа лампу в правой, а кремнии в левой руке. Затем, обернувшись через плечо, бросил. — Заканчивай валять дурака и направь силу в полезное русло.

— А?

Я швырнул пурпурную рубаху ему под ноги:

— Выломай ножку кровати и обмотай это вокруг нее.

— Зачем?

— Не задавай вопросов, — отвернулся я и ударил камнем о камень, высекая искру и поджигая фитиль глиняной лампы.

Позади послышался треск хрустнувшего дерева, и натужное мычание мадианитянина.

— Выломай еще одну, — добавил я, прихватывая женскую юбку и выпрямляясь, держа лампу в левой руке.

— Готово, — прошептал Гасан.

— Отлично, — я поднес огонек лампы к самодельному факелу. Рубаха вспыхнула желтым огнем, освещая небольшое пространство между нами.

— Ловко вы это придумали, — одобрительно закивал мадианитянин.

— Я же не тупой, — передразнил я, — его надолго не хватит, так что не станем понапрасну терять время.

— Что делаем-то?

Поставив лампу на кровать, я снова обнажил меч. Гасан, отдав мне запасной факел, последовал моему примеру.

— Возвращаемся в главную гостиную, а там посмотрим. Держи оружие наготове. По крайней мере, теперь вплотную к нам не подойти.

Он согласно кивнул, и мы, не спеша, двинулись обратно. Комната была достаточно широкой, чтобы позволить передвигаться плечом к плечу. Дождь усилился, превращая изначальную барабанную дробь в слабый гул. Сквозь толстые глиняные стены до нас все чаще доносились приглушенные крики людей вперемежку с торжествующими воплями хеттов. Очевидно, захватчики добрались-таки до западной части города и сейчас занимались его грабежом.

Мы дошли до угла комнаты и повернули за него, внимательно вглядываясь в темноту, рассеянную светом факела в нескольких шагах от нас. Комната казалась пустой. Многозначительно переглянувшись, я и Гасан продолжили свой ход меж кроватей. Добравшись до дверного проема в главную гостиную, мы остановились, стараясь осветить как можно большую часть пространства. Столик посреди комнаты, а также плетеные стулья вокруг него, оставались нетронутыми. Возможно тот едва уловимый звук мне и вправду показался.

— Его нет здесь, — шепнул Гасан.

— Должно быть, он поджидает нас там, у входа в дом.

Мадианитянин повернул голову ко мне:

— Почему вы так думаете?

Пожав плечами, я ответил:

— Я бы сделал так.

Мы пересекли главную гостиную и остановились перед выходом во внутренний дворик. Тьма опустилась на поверженный город, и теперь свет не проникал даже сквозь отверстие в крыше, погружая фонтан в кромешный мрак. Где-то там по-прежнему плавал окоченевший труп Тиглат-Атра. Однако мертвый ассириец сейчас пугал меня меньше, чем живой.

Огонь на факеле слегка побледнел, предвещая свою скорую «гибель». Мы обратили на это внимание почти одновременно.

— Ну, идем или остаемся? — поинтересовался Гасан.

— Если останемся, то придется провести всю ночь тут, под боком безжалостного убийцы. Готов пойти на такое?

Он кисло улыбнулся:

— Почему же в темноте-то? Я еще ножек наломаю. Да и тряпье можно найти, если порыться в сундуках.

— Масла в лампе было кот наплакал, — хмуро произнес я.

Улыбка исчезла с лица мадианитянина, погрузив его в еще больший мрак, нежели тот, что нас окружал:

— Тогда и вправду лучше выбираться.

Я одобрительно кивнул.

Пламя на самодельном факеле уменьшилось практически вдвое. Перехватывая у меня новый, Гасан выбросил тлеющую головешку в центр дворика. Вспыхнувший сноп искр на какой-то момент выхватил из темноты фонтан с фигуркой льва, а затем окончательно затух.

— Пошли, — одними губами произнес я, но Гасан меня услышал.

Мы вступили на пурпурный ковер. Шерсть заглушала шаги, однако это скорее действовало против нас. Ведь благодаря факелу наши силуэты были видны, как на ладони. Дождь продолжал неустанно шлепать по глиняной крыше. Держа оружие наготове, мы двигались вперед.

До фонтана оставалось примерно половина пути, когда раздался звук разбившегося горшка.

Гасан вздрогнул:

— Он на кухне! Комната привратника свободна, бежим!

«Что-то не так».

Я попытался его удержать:

— Гасан, стой, — но не успел.

Краем глаза уловил, как свет факела отразился на клинке, занесенным надо мной. Через секунду меч Джераб-Зайя рассек воздух там, где секундой ранее была моя макушка. Уклонившись вниз, я сделал шаг к фонтану, едва не потеряв равновесие.

— Гасан, твою мать!

Тот развернулся, свет факела выхватил из мрака силуэт ассирийца, наносившего очередной удар. На этот раз в сердце. Вновь отскочив, я сумел отбить его, однако кончик клинка скользнул по пластинам, издавая мерзкий скрип.

Гасан кинулся мне на помощь, пытаясь достать Джераб-Зайя мощной рубящей атакой, но тот легко увернулся, скрываясь в тени. Уже в следующий миг он появился позади него, готовясь пронзить спину. Нащупав потухшую головешку, я поднял ее и швырнул прямо в лицо ассирийцу. Бросок пришелся точно в цель. Обгорелая ножка влетела, дробя носовую кость. Джераб-Зайя издал приглушенный стон. Гасана развернулся и вновь рубанул, стараясь выбить оружие из рук оглушенного врага. Но тот отбился. Пустой дом взорвал звон металла. Не давая опомниться, мадианитянин сделал выпад в сердце. Ассириец снова ушел, скрывшись во тьме. Гасан