порывы далиский принц. — Ты простил мое преступление против секты Сяояо, ничего не требуя взамен. Негоже и мне считаться долгами, точно скряга-ростовщик. Помоги-ка мне с Цяо Фэном, брат Шэчи.

В четыре руки, юноши выволокли главу нищих на свет. Инь Шэчи растерянно заморгал, глядя на заплывшее от синяков лицо Цяо Фэна, но мигом спустя, его взгляд прояснился. Заручившись помощью Дуань Юя, он устроил мужчину в сидячем положении, и, приложив руки к его спине, сосредоточился на движении своей ци.

— Может, не стоит, Шэчи? — осторожно произнесла Му Ваньцин. Она без труда узнала целительскую технику мужа — подобных секретов между ними не осталось уже давно. — Он, как-никак, твердо намерен тебя убить — ты все еще враг их клана.

— Не могу же я… уступить… в благородстве братцу… Юю, — сдавленно ответил юноша. Громко выдохнув, он отнял руки от спины Цяо Фэна, и Дуань Юй, повинуясь его жесту, поднес к носу главы Клана Нищих свой целебный сосуд. Мужчина глухо закашлялся, и открыл глаза. Разорвав свои веревки с легкостью не меньшей, чем Инь Шэчи до этого, он пристально оглядел свое окружение.

— Ты лечил меня, Шэчи, — уверенно произнес он, без труда узнав в их взаимном положении технику переливания ци. — Я у тебя в долгу, и постараюсь отплатить за истраченные на меня силы.

— Не волнуйся об этом, брат Цяо, — встряхнувшись, ответил юноша. — Мне хватит пары часов медитации, чтобы вернуть потраченное. Давайте лучше подумаем о другом, а именно, — лицо Шэчи на миг озарилось необычной для него кровожадностью, — о мести. Тангуты обязаны ответить за наши бессилие и позор. Я считаю, нужно задать хорошую трепку этим наглым варварам, осмелившимся похищать подданных великой Сун.

— Верно, — жена была полностью единодушна с мужем. — Заберем пару десятков тангутских жизней, и прогоним остальных. Они все равно не выпустят нас из своего лагеря без боя.

— Мои младшие, — спохватился Цяо Фэн. — Их здесь нет. Кто-нибудь видел, куда их унесли?

— Я был без сознания, — с сожалением ответил Шэчи. — Ваньцин, ты? — девушка с виноватым видом развела руками.

— Нас с А Би и вовсе замотали в халаты, точно куколку — в шелковую нить, — негромко высказалась А Чжу. — Первым, что я увидела, когда очнулась, была гнусная рожа вон того мерзавца, пускающего на меня слюни, — брезгливо скривившись, она указала на мертвого тангута Чицы.

— На окраине лагеря, где я оставил Юйянь… молодую госпожу Ван, есть еще одна охраняемая палатка, — задумчиво промолвил Дуань Юй. — Она была слишком мала, чтобы вместить всех, и я решил проверить этот шатер первым. Отчего бы не заглянуть в тот, другой?

— Так и сделаем, — решительно кивнул Инь Шэчи. — Никто не будет против, если мы с женой заберем оружие наших нелюбезных тюремщиков?

Сабли тангутов никого больше не привлекли, и вскоре, вся пестрая компания, не скрываясь, покинула палатку. За пологом, их едва ли не сразу же встретила смена часовых, присланная подменить Сытая и Чицы. Тангуты удивленно вытаращились на пленников, свободных и бодрых.

— Побег! — громко заорал один из солдат. — Пленные бегут!

Он немедленно рухнул навзничь, истекая кровью и мозговой жидкостью из совсем небольшой дырочки во лбу, пробитой Божественным Мечом Шести Меридианов. Второй из пары часовых развалился на шесть частей, осыпавшись бесформенной грудой конечностей, которую увенчала отрубленная голова — Шэчи с женой, не сговариваясь, применили третью форму Семи Мечей Привязанности, мгновенно сократив расстояние до врага, и пустив в ход оружие. Использование сабель не сделало их парное боевое искусство менее смертоносным, но, уничтожив врага, они скривились в совершенно одинаковой недовольной гримасе, глядя на свои неудобные клинки. Подняв взгляды друг на друга, они тут же обменялись равно понимающими улыбками.

Лагерь тангутов спал чутко — едва лишь часовые умерли, на небольшой пятачок земли перед шатром пленных начали стекаться вооруженные люди. Солдаты Западного Ся вооружились неизменными саблями — в большинстве своем, без ядовитых ножен, — и, в пару к ним, круглыми деревянными щитами. Часть тангутских воинов угрожающе выставила вперёд острия копий. Вскоре, перед горсткой ханьцев замер неровный строй, ощетинившийся сталью.

Молчаливое противостояние взглядов не продлилось долго — прозвучала команда военачальника, и людская масса стронулась с места, стремясь накатить на шестерых беглецов и погрести их под собой, рассечь их лезвиями сабель и наколоть на копейные жала. Тангуты отнеслись к побегу ханьских пленных со всей возможной серьёзностью.

Словно пороховой снаряд катапульты разорвался перед жидким строем ханьцев, с такой силой ударила рукопашная техника Цяо Фэна. Передние ряды тангутов разлетелись сломанными куклами, их товарищей сбило с ног и поволокло, как если бы они угодили в бушующий ураган, и даже в задних рядах тангутского войска, многие не устояли на ногах. Пользуясь замешательством врага, в бой вступили все остальные.

Инь Шэчи и Му Ваньцин немедленно ринулись вперёд, вновь применив третью форму своего боевого искусства. К ним хищно потянулась острая сталь — подчинённые Хэлянь Тьешу были опытными воинами, и быстро опомнились от сокрушительного удара Цяо Фэна. Их усердие пропало втуне — белая и красная фигуры уклонялись от ищущих клинков и копейных наконечников, неуловимые, словно призраки. Их атаки же рубили и секли отнюдь не призрачно.

Единым четырехруким, двутелым воином юноша и девушка ворвались во вражеские ряды, рубя направо и налево, раня, калеча, и убивая. Кровавая дорога оставалась за спинами пары юных воителей, стремительных и неостановимых; дорога, усеянная обломками оружия и отрубленными конечностями. Любые попытки сдержать их, остановить их неумолимый напор, задавить числом и затормозить остриями оружия, наталкивались на непробиваемую защиту, что мгновенно оборачивалась стальным шквалом ответных атак. Шэчи и Ваньцин прошли сквозь строй врага дважды, и не собирались ни замедляться, ни останавливаться.

Обрушив на тангутов свой первый удар, сравнимый по мощи с гневом богов, Цяо Фэн недолго бездействовал. Почти сразу же, он бросился вперёд, посылая во врага рукопашные техники одну за другой, в одиночку напирая и тесня тангутов, и те пятились и отступали под его натиском. Сгустки ци срывались с ладоней мужчины шаровыми молниями, и сражали вражеских солдат одного за другим. Тангуты отлетали в стороны под ударами главы Клана Нищих, изломанные и измятые, как если бы их сокрушил неподъемный молот великана. Кожа и редкое железо их доспехов не могли устоять перед разрушительной силой Восемнадцати Ладоней Драконоборца — могучие техники одного из лучших рукопашных