Этого никогда не случится, но ее слова заставили его улыбнуться. Даже сам разговор об этом радовал его. Бессмертный вспомнил об Альмитре. Той женщине, которая существовала только в его воображении. Он придумал ее, еще будучи бедным крестьянином, без надежды разбогатеть в достаточной степени, чтобы сыграть свадьбу, а потом вел с ней бесконечные диалоги о жизни, о которой ему мечталось. Теперь же рядом с ним сидела чудесная женщина из плоти и крови, с которой он и вел эти беседы. Она была упряма, слишком часто умничала и вместе с тем была мудра. А еще она спасла ему жизнь. Она была настолько больше того, чем когда-либо была для него Альмитра. Возможно, ему стоит научиться ценить такие мгновения, как это, вместо того чтобы просто мечтать.

Обняв Шайю, он страстно поцеловал ее.

Когда губы их разомкнулись, Шайя удивленно посмотрела на него:

— За что это?

— За то, что ты есть. — Артакс никогда не осознавал с такой отчетливостью, что, несмотря на обязательства, сковывавшие его, реальность намного превосходила все, о чем он когда-то мечтал.

Нандалее натянула поводья Зореокого. Заложив вираж, пегас повернул на запад, прочь от лагеря, обнаруженного ими впереди. Издалека палатки напоминали фонарики, оставленные на склоне. Ярко светящиеся точки на фоне пейзажа, уходившего в сумеречные тени. Вечер принес со стороны моря легкий бриз, и тем не менее по-прежнему стояла давящая жара. Никогда прежде Нандалее не ездила так далеко на юг. Озеро Лотосов всегда было для нее всего лишь словом. Местом, о котором она имела весьма смутные представления, равно как и о странных народах и существах, которые жили здесь. Душные болота, где легко подхватить тропическую лихорадку, разнузданные оргии на праздниках, во время которых обнаженные нимфы неустанно водили хороводы, пока творения Кузнеца плоти — для них на севере не было даже названий — лежали, развалившись на обтянутых шелками ложах, и наблюдали за хрупкими танцовщицами. По крайней мере, в начале душной ночи.

Озеру Лотосов не хватало чистоты ее мира. Нандалее никогда не пришла бы сюда, если бы тут не таилась ее последняя надежда. Темный сказал ей, что искать следует именно здесь. Поначалу она не хотела верить, но ему были известны все укрытия драконников.

Зореокий нашел площадку для приземления на широкой просеке среди зарослей кустарника. Земля в этом месте была так изборождена, словно ее вспороли огромные когтистые лапы. Нандалее спешилась, всмотрелась в следы. Здесь тянули стволы деревьев. Древесина для строительства? Неподалеку от лагеря она видела каменоломню. Обтесанные валуны. Но там не было стройплощадки.

Эльфийка провела рукой по ноздрям Зореокого.

— Подожди меня, мой хороший. Если я не вернусь до рассвета, лети домой, в сад Ядэ. Когда Темный узнает, что ты вернулся без меня, он поймет, что у меня возникли трудности. — И, прошептав слово силы, она открыла разум Зореокого своим опасениям.

Крупный жеребец нервно фыркнул, уши у него встали торчком. Он смотрел на нее широко открытыми глазами. Он не любил ждать, находясь в неведении. Он не боялся лететь в бой, неся ее на своей спине. А вот пребывать в бессильном ожидании терпеть не мог. Жеребец был воином. Эльфийка вспомнила, как впервые встретилась с ним. Как он сражался за свое стадо с красноспином, жадным драконом, атаковавшим пегасов у водопоя в Байнне Тир, Молочной стране широких степей неподалеку от сада Ядэ.

— Со мной ничего не случится, — твердо произнесла она.

Зореокий топнул передними копытами, словно намекая, что он ворвется в самое сердце этого лагеря, чтобы вытащить ее, если она не сдержит слова.

Нандалее еще раз похлопала его ладонью по шее, а затем стала красться в сторону лагеря, пробираясь между кустами с тяжелыми красными цветами.

Казалось, дети альвов чувствовали себя в полной безопасности. Они выставили всего трех часовых, да и те были не слишком внимательны. Пройти мимо них незаметно для эльфийки не представляло труда. Возможно, это будет даже слишком легко. Или здесь просто нет врагов, которых стоит опасаться?

Нандалее присела, затаившись в кустах на окраине лагеря, и стала наблюдать за происходившим там. Никогда прежде ей не доводилось видеть столь пестрого собрания детей альвов. Бычьеголовые минотавры шагали бок о бок с кобольдами, едва достававшими им до колен. Приземистые люди-ящеры входили в большие пруды, разбитые на усеянном террасами склоне холма. Казалось, они хотят устроиться там, в грязи, на ночлег. Высоко на холме, неподалеку от трех высоких кранов, Нандалее увидела великана. Он покачивал массивный медный котел, висевший на толстых железных цепях. Из котла вырывалось пламя, и Нандалее показалось, что великан подает сигналы кому-то на озере Лотосов, используя огонь в качестве маяка.

Прямо рядом с затаившейся охотницей прошла группа хихикающих апсар. На вид нимфы почти ничем не отличались от эльфов. Быть может, они были чуть менее хрупки, а лица их — чуть круглее. Они носили короткие белые платьица, скорее подчеркивавшие, нежели скрывавшие их очарование. Сквозь тонкую ткань просвечивались похожие на змей глифы, которыми они покрывали свои тела с помощью красно-коричневого бандага. Нандалее весьма смутно помнила, чему ее учили в Белом чертоге, когда рассказывали о нимфах. Говорили, что они обладают необычными целительными силами и способны видеть будущее. Однако их величайшим чудом были иероглифы на телах. Тому, кто мог расшифровать их, они хранили верность всю жизнь, пока уход в Лунный свет навеки не разделял их с ищущими.

Нандалее решила, что сможет затеряться среди огромного количества обитателей лагеря, даже учитывая тот факт, что среди них она не нашла ни единой эльфийки. Выбравшись из укрытия, она побрела по главной дорожке лагеря, словно была его частью. Одетая в новое роскошное белое платье драконницы, с огромным двуручным мечом за спиной, она явно отличалась от остальных. Некоторые провожали ее взглядом, однако никто не заговорил.

Нандалее старалась не смотреть на большой синий шатер, стоявший на вершине склона. Вместо этого она на некоторое время задержалась у группы кобольдов, устроивших кровавые петушиные бои, за три медяка купила обжаренное бедрышко проигравшего в одном из предыдущих боев и некоторое время наблюдала за лисьеголовым кобольдом, который делал минотавру татуировку на плече в виде двух скрещенных топоров.

Медленно, кружными путями она приближалась к палатке. Когда до цели оставалось лишь несколько шагов, она села на берегу одного из прудов. Там, наблюдая за полосами тумана, плывущими над темной водой, она прислушалась к разговору нескольких апсар, которые беседовали у палатки о том, как продвигается строительство башни. Это показалось Нандалее довольно-таки странным, поскольку башни поблизости не было видно.

Где-то в лагере послышались меланхоличные звуки пастушьей флейты. Нандалее смотрела на мутную воду. Время от времени она видела, как в лунном свете то и дело вспыхивают глаза воинов-ящериц. Они лежали в воде плашмя, как крокодилы, которые, находясь на грани сна и бодрствования, подстерегают добычу в прибрежном иле.