части, и ее придется извлекать по частям». Как же внимательно следил за ним Полковник, когда он начал копаться в связках у Элвиса!»

Пару дней после этого у Элвиса был чуть хрипловатый голос. Вернувшись в павильон, он столкнулся с Рассом Тамблином, который готовился выезжать на натурные съемки для фильма «Пейтон Плейс». «Они репетировали, и я немного за ними понаблюдал. Когда Элвис закончил, он подошел ко мне и сказал: «Хочу тебе кое–что показать». Мы вошли к нему в гримерную, и он, заперев дверь, повернулся ко мне. «Я тренируюсь над этой штукой, что мы с тобой придумали». И начал танцевать. У него получилось и вправду здорово — он вскидывал колени именно так, как надо. Он хотел показать мне, как он отрабатывает этот номер, но не хотел, чтобы это видел кто–то еще».

Тем временем его «свита» выросла еще на одного человека. Старый мемфисский приятель Джорджа и Клиффа Ламар Файк, ранее так и не сумевший добиться чести быть представленным своему кумиру, будучи в гостях у матери в Техасе, прочел в газете, что Элвис в больнице. Пару предыдущих недель он регулярно названивал Джорджу, напрашиваясь в гости в Голливуд, но тот отделывался отговорками — мол, все заняты по горло, другими словами, он не хотел за него отвечать. Но уж тут Ламар взял дело в свои руки и, ни у кого не спрашивая разрешения, прыгнул в свой «шеви‑56» и примчался прямиком в «Беверли–Уилтшир». Когда этот трехсотфунтовый здоровяк в зеленых шортах и желтых ковбойских сапожках появился в отеле, Джорджа не было, но у двери его встретил Клифф. Ламар спросил: «Старик, можно мне к вам?» — «Ты знаешь, — ответил Клифф, — у нас тут довольно напряженно. Я хочу сказать, что в Голливуде Элвис держится особняком». Тем не менее он спросил Элвиса: «Тут один мемфисский парень приехал из Техаса. Мы с Джорджем хорошо его знаем — весельчак и вообще душа компании. Ты не против, если он сегодня придет к нам на вечеринку?»

Элвис дал «добро», а когда Ламар пришел, он, конечно, как всегда, произвел на всех сильное впечатление. Так он и попал в нашу компанию».

Едва были закончены съемки танцевальных эпизодов, картина двинулась вперед семимильными шагами — в отличие от «Любить тебя» здесь не было сложных декораций, да и Ричард Торп умел работать быстро. Для Джорджа оказаться на съемках фильма означало исполнение его заветной мечты. «Клифф, Артур и я теперь получали жалованье, — ну а Джин и раньше получал. Никогда не забуду, как Элвис предложил: «Ребята, я беру на себя все расходы. Если вам понадобятся деньги, просто обращайтесь ко мне. Но поскольку Полковник говорит, что мы снимаем кино, я посажу вас на ставку — для налоговой инспекции». Он назначил нам зарплату — 50 долларов в неделю. Джину, Клиффу и Артуру на съемочной площадке было скучно, но я болтался там часами, не хотел ничего пропустить. В первый же день мы встретили Гленна Форда, только что закончившего картину для MGM. Он разговаривал с Элвисом и показывал все эти танцевальные па из фильма, и я сказал: «Ах, Элвис, он в жизни такой же, как в кино!» А Элвис мне: «Ты бы лучше помолчал!» Он не хотел, чтобы я показывал свои восторги. Тем не менее мы с Клиффом ходили там обалдевшие.

В перерывах я выскакивал из нашей студии и мчался в соседнюю и наблюдал, как работают Юл Бриннер, Джон Форд, Ким Новак… Она выгружала из машины какие–то вещи, и я сказал Клиффу: «Господи, я должен подойти и поговорить с ней. Пусть она не скажет мне ни слова, но я поговорю с самой Ким Новак!» Помню, они снимали «Оседлать ветер» («Saddle the Wind») с Робертом Тейлором и Джули Лондон, и как–то раз я заявился к ним в павильон посмотреть на Энн Френсис. И вот я стою где–то сзади — а декорация была открытая, — и тут ко мне подходит Винс Эдвардс и заговаривает со мной: «Эй, парень, ты вроде бы в команде Пресли?» — «Да», — ответил я. Мы познакомились, разговорились, и Винс признался, что он большой его поклонник. В то время он только начинал в работать Голливуде, но у себя в Огайо был чемпионом по плаванию и говорит мне: «Хочешь, познакомлю с Энн Френсис?» — «Еще бы!» И когда у них был перерыв, он подвел меня к ней и говорит: «Это приятель Элвиса. — А мне тихо добавляет: — Я бы тоже хотел с ним познакомиться». — «Что ж, — отвечаю, — приходи к нам на площадку».

Разумеется, Винс пришел и сразу же понравился и Клиффу, и мне, и Элвису, который пригласил его в «Беверли–Уилтшир». Он стал регулярно заходить к нам, когда ему хотелось».

Вскоре Эдвардс стал «своим» и познакомил их с актером Билли Мэрфи, сыгравшим в «Песках Айво–Джимы» с Джоном Уэйном в главной роли, и с Сэмми Дэвисом–младшим, который явился как–то поздно вечером и напугал Элвиса своим умением перевоплощаться — совсем как доктор Джекилл и мистер Хайд. Мэрфи был типичным голливудским персонажем, на несколько лет старше остальных, и любил прохаживаться по Голливуд–бульвару, вырядившись во все черное — брюки, рубашку, шляпу и перчатки. Он повсюду таскал с собой свой так и не поставленный сценарий фильма про Малыша Билли, написанный от руки размашистым неразборчивым почерком. «Элвис просто с ума от него сходил, — вспоминал Джордж. — Да и мы все тоже, потому что личностью он был яркой и интересной. Некоторые режиссеры его боялись, думаю, потому что от него так и веяло силой, он даже парочке из них пригрозил. Он был на «ты» с Робертом Митчумом и Рори Кэлхауном, ходил как–то по–особому — немножко похоже на Митчума, — и у него была присказка, которой мы все заразились: «Поспорь на свою жизнь, мистер, и ты можешь ее сохранить». На самом деле это из одного фильма с Кларком Гейблом, но мы подхватили ее от Мэрфи. Ник Адамс рассказывал нам о нем совершенно невероятные истории. Сдается мне, что даже для Голливуда он был слишком эксцентричной личностью».

Как–то заглянул и сам Митчум, потому что хотел пригласить Элвиса на роль своего брата в грядущей постановке «Дороги грома» — фильма о самогонщиках, который он собирался продюсировать и к которому сам написал сценарий. Элвис был польщен и визитом и предложением — Митчум хорошенько его «встряхнул» своими рассказами о тяжелой жизни