я старался максимально мягко прервать собеседника: я хотел знать, что действительно важно для человека, у которого я беру интервью, как именно он действовал и что на самом деле думал об этом. Но сколько бы раз вы ни возвращались к вопросу и ни задавали его снова немного в другой форме, порой вы никогда не можете до конца понять, что именно вы слышите: то, что ваш собеседник действительно думает, или то, что он хочет представить вам в качестве своих мыслей. Поэтому лучше закидывать сеть широко и не очень полагаться на слова одного человека. Обычно, если вы достаточно компетентны и владеете искусством обыкновенного разговора, вы можете определить, когда человек говорит честно и открыто, а когда водит вас за нос. Но никогда нельзя быть уверенным до конца.

Мои интервью фокусировались прежде всего на трех ключевых игроках в поле массового книгоиздания: издательствах, литературных агентах и книготорговцах. Я тщательно отбирал издательства. Было необходимо исследовать крупные корпоративные издательства, потому что они стали доминирующими игроками и находились в позиции, которую можно назвать центром поля. Но я также хотел поговорить с людьми, работающими в средних и небольших издательствах, – некоторые из них были настолько небольшими, что состояли из одного человека, ведущего дела в свободное время с помощью компьютера и телефона из своей квартиры, – чтобы узнать, чем отличаются их взгляды и методы работы, и понять трудности, с которыми они сталкиваются. Я хотел понять сходства и различия между Великобританией и США, поэтому я договаривался об интервью с издательствами в обеих странах. В крупных и средних издательствах я брал интервью у генеральных директоров, финансовых директоров, исполнительных директоров и других топ-менеджеров, включая менеджеров по продажам и маркетингу и, если они были, менеджеров, отвечающих за разработку цифровой стратегии и новые бизнес-проекты. Я взял интервью у множества издателей, редакторов и других сотрудников на разных уровнях организации, от руководителей импринтов и подразделений и старших редакторов, которые много лет работали в компании, до младших редакторов и помощников редакторов, работавших в организации только год или два (в некоторых случаях даже меньше). Будучи новичками в поле, младшие редакторы и молодые сотрудники все еще изучают, как все устроено, и у них нет статуса, авторитета, защищенности и, в некоторых случаях, убежденности своих более старших коллег, поэтому обычно у них иной, в некоторых отношениях более свежий взгляд – они аутсайдеры, находящиеся внутри; некоторые вещи, которые их старшим коллегам кажутся очевидными, все еще озадачивают их, и описания методов и процедур, к которым они пытались, иногда с трудом, приспособиться, делали эти методы и процедуры очень рельефными. Я также взял интервью у ряда бывших генеральных директоров, издателей и топ-менеджеров, которые ушли из бизнеса по разным причинам; в некоторых случаях я смог взять у них интервью и когда они еще работали, и после того, как они ушли. Интервью после ухода часто бывали крайне полезными: уход из бизнеса, как правило, позволял этим людям дистанцироваться от организаций, в которых они когда-то работали, и говорить с откровенностью, вызывавшей затруднения, пока они были в должности.

Я взял интервью у множества литературных агентов, включая известных и зарекомендовавших себя, основателей или партнеров в крупных и влиятельных агентствах; у тех, кто недавно отделился от существующих агентств и создал свое собственное или бросил карьеру издателей или редакторов и «перешел на другую сторону»; у нескольких молодых агентов, работавших на агентства и пытавшихся строить свои карьеры. Что касается розничной торговли, я взял интервью у людей, работающих в некоторых крупных книжных сетях, а также у множества независимых книготорговцев; я также взял интервью у некоторых закупщиков книг для супермаркетов в Великобритании.

Чтобы договариваться об интервью, я использовал свои контакты, если они у меня были, – поскольку я ранее проводил исследование поля академического книгоиздания, у меня уже было много контактов в мире массового книгоиздания. Я также просил информантов посоветовать других людей, с кем, по их мнению, мне стоило поговорить. Так я смог создать постоянно расширяющуюся сеть контактов и потенциальных информантов. Доступ был проще, чем можно было ожидать. Книгоиздание – это индустрия слова, и те, кто работает в ней – издатели, редакторы, агенты и прочие, – любят общаться. Единственной сферой, где я столкнулся с существенными трудностями в плане доступа, была розничная сторона бизнеса. С независимыми книготорговцами проблем не было – они охотно разговаривали, чувствуя себя, как и многие, в осаде. Но крупные розничные сети – совсем другое дело. Получить доступ к высшему руководству было несложно – эти люди удивительно щедро делились своим временем, но попытка подобраться к менеджерам среднего звена и ключевым игрокам, таким как закупщики, в некоторых случаях была похожа на поиск черного хода в Форт-Нокс. Так или иначе, мне удалось поговорить с достаточным количеством закупщиков или бывших закупщиков, чтобы почувствовать, что я составил себе некоторое представление о том, как они работают, и о проблемах, с которыми сталкиваются, хотя это одна из областей, о которой я хотел бы узнать побольше.

Помимо людей, которые работали на издательства и агентства, и розничных книготорговцев я также взял интервью у множества других людей, так или иначе связанных с миром массового книгоиздания, в том числе у редакторов отделов рецензий ключевых медиа, публикующих рецензии, таких как New York Times Book Review, у редакторов, специализирующихся на художественной литературе в ведущих литературных журналах, таких как New Yorker, у продюсеров телевизионных книжных клубов, таких как шоу Ричарда и Джуди, у внештатных дизайнеров, работающих как на крупные, так и на небольшие издательства, у скаутов, получающих гонорары в иностранных издательствах, у менеджеров технологических компаний, которые имеют долю в издательском поле, и, конечно, у писателей, в том числе тех, кто пишет под своим именем, и тех, кто пишет под псевдонимом, а также у литературных «негров». Хотя я не собирался изучать мир (или миры) писателей, в мои планы всегда входило проведение интервью с рядом писателей; в конечном счете я провел их больше, чем планировал, отчасти потому, что сами интервью были крайне интересными, а отчасти потому, что они предлагали совершенно иной и чрезвычайно важный взгляд на поле, к которому писатели одновременно принадлежат и не принадлежат, словно дальняя бедная родственница, которую терпят, но на самом деле не очень рады видеть на семейной встрече. Всестороннее исследование миров писателей само по себе было бы замечательным проектом, но передо мной стояли другие задачи.

Всего я взял около 280 интервью, составивших почти 500 часов записей. Продолжительность большинства интервью была около полутора часов (стандартное время, которое я оговаривал,