Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Отпусти её! — раздался мальчишеский голос.
— Гамис! Беги! — закричала Оляна.
Брат подскочил к коню, выхватил из-за ремня топорик:
— Отпусти, иначе я вспорю твоей кляче брюхо.
— Беги! Беги!.. — голосила Оляна, извиваясь змеёй.
Позади брата чёрной птицей пронёсся всадник:
— Во имя Бога!
Блеснул клинок. Взлохмаченная голова мальчишки слетела с плеч и покатилась по земле, орошая листья кровью.
Всхлипнув, Оляна крепко зажмурилась. На её горле сомкнулись железные пальцы.
— Во имя Бога, — эхом повторил воин и принялся с остервенением вколачивать член в девичье лоно, будто наперегонки с кем-то забивал гвозди.
Каждый удар отдавался в висках Оляны. Кости трещали под тяжестью мощного тела, чрево корёжило от омерзения и разрывало болью. Рассудок с диким воем кружил по спирали. А она, вращаясь во мгле, пыталась сделать вдох. И вдруг её ослепил жгуче-белый свет.
Воин поднялся на колени и разразился хохотом:
— Девственница! Вот же повезло! — Сгрёб пригоршню листвы, вытер член.
Из-за спутанных зарослей малины появился разведчик, одетый в кольчугу и серо-зелёный плащ. Придержав лошадь, взглянул на бескровное лицо девушки:
— Убивать-то зачем?
— Посмотри на неё, — ответил воин, вставая на ноги. — Кого она родит? Такого же заморыша, как она сама. Не хочу переводить свою кровь.
Разведчик послал кобылу вперёд, выкрикивая команды:
— Не отдаляться от просеки! Смотреть в оба! Крестьян не трогать! Мы приближаемся к Фамалю. Святейшему отцу неприятности не нужны.
По лесной дороге тянулась вереница всадников и крытых повозок. Воины держали шесты с навершием в виде Ангела-спасителя. Над головами знаменосцев трепетали алые вымпелы с изображением орла, сжимающего в когтях змею, — символ царствующего дома Кагаров.
Процессию возглавляли два наездника. Один — зрелого возраста. Крепкая фигура выдавала в нём воина, а чёрная ряса, расшитая серебряными кольцами, говорила о его высоком положении на духовной лестнице послушания. Второй — рыцарь в расцвете сил. Его стальные оплечья покрывала искусная гравировка: сложный орнамент обрамлял выпуклое изображение ангела. Из-за спины торчал эфес двуручного меча, вложенного в кожаные ножны.
Священнослужитель натянул на лоб капюшон:
— Зима наступает осени на пятки.
— Ночью ударят заморозки, — отозвался рыцарь. — Садитесь в повозку, Святейший.
— Я выгляжу немощным?
Рыцарь посмотрел насмешливо:
— Вы выглядите замёрзшим. — И велел эсквайру подать иерарху плащ.
— Надеюсь, эту ночь мы проведём в тёплых постелях, — пробормотал Святейший, кутаясь в меха. — Дорога меня изрядно утомила.
— Надеюсь, в Фамале найдётся приличный бордель.
— Вы женаты, сэр Экил. И знаете, как церковь относится к прелюбодеянию.
— Всё, что защитники веры делают с еретиками, не считается грехом. Так написано в святом писании. Вы несёте слово божье, Святейший отец, а мы его вбиваем. Как мы это делаем: кулаком, мечом или членом, — вас не должно волновать.
Сэр Экил пришпорил коня и поскакал к выехавшему из леса разведчику.
Святейший бросил взгляд на тележку с хворостом, стоящую на обочине дороги. Сердце подсказало: за ней никто не придёт. Посмотрел в темнеющее небо. Снег грозил обернуться дождём. Жестом велел процессии остановиться, пересел в повозку и опустил тяжёлый полог.
* * *Сумерки наступили раньше времени. Ледяная морось прогнала с улиц лоточников и любителей вечерних прогулок. Послышался стук колотушек: ночные сторожа предупреждали, что с этой минуты запрещается шуметь и нарушать покой жителей столицы. На городской стене загорелись факелы. Стражники налегли на обшитые железом створы, намереваясь закрыть ворота, как вдруг донёсся звук рога.
— Отставить! — крикнул командир, рассматривая из надвратной башни приближающуюся колонну. Разглядев навершия на шестах, приказал солдату бежать в Фамальский замок со срочным сообщением.
Сопроводить путников до храма Веры вызвались Выродки. Сэр Экил был знаком с воспитанниками лорда Айвиля — три сотни наёмников служили в личной охране короля Джалея. Будучи младшим командиром защитников веры, Экил не доверял безродным ублюдкам. Во-первых, они язычники, поклоняются перевёрнутому вверх корнями дереву. Во-вторых, находясь во вражеских лагерях, они не убивают друг друга на поле брани. Среди солдат ходила легенда, как после сражения в живых остались только Выродки и два короля. Не желая превращать поединок в представление перед наёмниками, короли разошлись несолоно хлебавши и при этом заплатили лорду Айвилю кругленькую сумму. Ну а в-третьих, Выродки ничего не боятся. Те, у кого отсутствует чувство страха, — опасные люди.
Процессия пересекла площадь, обогнула храм Веры и въехала на задний двор. Перед тем как переступить порог хозяйственной пристройки, Святейший прочёл молитву.
В жилых покоях запылали камины. В жаровнях раскраснелись угли, нагревая купальни. Прислужники достали из дорожного сундука сменную одежду иерарха и развесили возле огня. Едва Святейший переоделся в сухое и тёплое одеяние, как ему сообщили о приходе герцогини Кагар.
— Барисса! — воскликнул он радостно и поспешил навстречу гостье. — Дитя моё!
От удивления она на миг потеряла дар речи. Ещё не веря своим глазам, прошептала:
— Дядя?
С запозданием присела и поцеловала перстень на его руке.
Святейший обхватил её за плечи и помог подняться:
— Не ожидала?
— Не ожидала, — призналась Барисса.
— Давай сюда плащ. Промокла совсем. Пешком, что ли, шла?
— Фамальский замок в двух шагах.
— Да? Я не заметил. Проходи. Проходи, милая. — Святейший придвинул стулья к камину. — Присаживайся к огню. Тут холодно, как в погребе. Я говорил Экилу выслать вперёд людей, чтобы к нашему приезду подготовили палаты, он пропустил мои слова мимо ушей. Подожди, я тебя укрою.
Достал из сундука одеяло, накинул Бариссе на плечи.
— Спасибо, дядя, — сказала она и тотчас себя поправила: — Святейший.
— Та ладно, — отмахнулся он. — Для тебя, дитя моё, я всегда буду дядей.
— Но как так получилось, что ты здесь?
Иерарх подтащил к Бариссе поближе жаровню с углями:
— Странная история. Первосвященник почему-то отклонил кандидатуру друга этого самого Экила. Не знаю почему. Теперь командир защитников веры точит на меня зуб. — Сел напротив Бариссы, сцепил пальцы на коленях. — Я обычный настоятель монастыря. Настоятели не становятся Святейшими отцами. Почему выбрали меня — не имею понятия.