жизни. Повезло ей, короче. Еще бы денек так поболталась в море, и конец. Если сейчас очнется, то вообще прекрасно. А нет, так все равно не страшно, в лазарете в норму приведут. Оп-па!..

Едва слышимый стон отвлек меня от разглагольствований, и я, покосившись на пострадавшую, наткнулся на ее мутный, ничего не выражающий взгляд. Есть! Теперь и я сам себе верю.

– Доктор Моро? Как себя чувствуете? Пить хотите?

Как я и ожидал, женщина оставила все эти вопросы без ответа, лишь судорожно сглотнула, облизав потрескавшиеся губы. Глаза открыла, а в себя не пришла. Полуобморочное состояние, короче. Что ж, бывает…

– Тинка! Вода где?!

– Вот, держи! – подоспела та.

Ага, трубочку не выплюнула, уже хорошо. И даже пить пытается, на чистых рефлексах… глоток, другой… хватит пока.

– Вы меня понимаете?

Черт. Снова вырубилась.

– Что с ней? Она?..

– Типун тебе на язык, язва!

– Чего?! Тони, что с ней?!

– Не вопи, нормально все. Просто снова сознание потеряла. Значит так, коллега Альбертина! Остаешься здесь. Следишь за состоянием больной. Периодически смачиваешь ей губы водой, меняешь компресс на лбу. И кондер вруби посильнее…

– Я же замерзну!

– В одеяло завернись! – остался я непреклонен. – Как будет приходить в себя, давай пить. Только понемногу, через трубочку. Думаю, у нее теперь часто просветления будут. Из глубокого обморока вышла, и это главное. Да, еще забыл…

Проигнорировав вытянувшееся от удивления Тинкино лицо, я в несколько движений распустил завязки на плавках и лифе, для чего пришлось просунуть руку под спину пострадавшей. Та на мои поползновения не среагировала, зато дышать стала вроде как свободней.

– Я вас внимательно слушаю, синьорина Монтанари.

– Нет, ничего…

Проглотила. А ведь наверняка хотела меня извращенцем обозвать, или еще кем похуже. Ладно, бог с ней.

– Если хочешь еще помочь, можешь тело мокрой тряпкой протереть. Быстрее температуру в норму приведем.

– Хм…

– Что еще?

– Не знала, что ты в таких делах разбираешься.

– Ты еще многого обо мне не знаешь, – хмыкнул я. – Я вообще полон сюрпризов. Чезаре, пошли, надо с базой связаться, чтобы лазарет готовили.

– А почему не больницу в Ла Пинца?

– Думаешь, безопасники шутку оценят? Не спорь, сказал лазарет, значит, лазарет. – Не признаваться же, что сам частенько в подобных ситуациях оказывался, и самая большая проблема обычных больниц – плохая защита от репортеров. – Тинка, в случае чего зови. И вообще на связи будь. А если получится, регидратирующий раствор ей дай.

– Si, signore.

* * *

Система: Нуэво Сол

Объект: Колония Терра-Нова

Пункт дислокации: бывшая территория Корпорации STG, остров Ла Пинца, научно-исследовательская база

Университета Патриа-Нуэво

13 октября 2168 года

Кажется, я сошел с ума. Какая досада! С чего взял? Да уж было с чего, поверьте…

Началось все еще в море, когда мы с Чезаре затаскивали на экраноплан кусок палубы, незадолго до того послуживший причиной панической атаки Люченте. Весу в нем оказалось порядочно, так что пришлось разложить телескопическую кран-балку, которой коллега управлял отсюда же, с выносного пульта. А я работал стропальщиком, поскольку больше некому было. И первую странность заметил, когда не знаю уже в который раз едва не разрезал ладонь об острый край находки. Именно в этот момент смутные подозрения оформились в догадку, и я принялся уже куда внимательнее рассматривать линию излома. Ну, мне тогда казалось, что это как раз она и есть. А потом выяснилось, что пластик очень чисто срезан под острым углом, причем по всему периметру куска. К тому же в разных точках угол был разным, в строгом соответствии с формой несущей плоскости разрушенного экраноплана. Вторая странность выявилась по ходу дела – плоскость, скажем так, разъема вовсе не была… плоскостью. Если углубиться в технические подробности, то у любой обработанной поверхности всегда есть макро- и микрогеометрические отклонения. Микро – это шероховатость, которую в отдельных случаях можно определить органолептическим методом, то бишь элементарно на ощупь, а в некоторых требуется специальная измерительная аппаратура. К ним же относится так называемая волнистость поверхности, как правило, задаваемая шагом режущего инструмента. Если совсем уж заумно, то шероховатость составляют выступы и впадины, примерно одинаковые по размерам, а волнистость можно определить как неровности, шаг между которыми много больше, иногда на порядок-два, чем их высота. Это как амплитуда и шаг волны. Так вот, поверхность… э-э-э… разъема как раз такой ярко выраженной волнистостью и обладала. Причем заметной даже на глаз. И при этом никаких углов и трещин, характерных для разлома. Даже не знаю, как описать… ну, например, если кусок пластика положить на сковороду, дать ему расплавиться, а потом убрать нагрев и охладить до перехода в твердую фазу. Черт, совсем загнался… короче, если эту пластиковую кляксу со сковороды снять, то можно обнаружить, что нижний ее край в мельчайших подробностях повторяет рельеф дна посудины. Еще такой же эффект бывает при электроискровой обработке металлов, которая позволяет получать углубления сложнейшей формы. А, пофиг, короче. Главное, что такой картины при типичных случаях разрушения пластиковых конструкций не должно быть.

Чезаре, вызванный для верности, мое предположение подтвердил. Точнее, он сказал, что ни разу не специалист, но многократно видел разломанный на куски пластик, и это не наш случай, сто процентов. А поскольку коллега никогда не отличался излишним любопытством (потому и был обслуживающим персоналом, а не ученым), то развивать тему я не стал, разве что припряг напарника помогать с крепежом.

До родной лагуны добрались без приключений, да и на месте особо меня никто не обременял заботами: находку медикам в обстановке строжайшей тайны сдавала Тинка, она же разбиралась с Лу, а я все с тем же Чезаре сгрузил бывший «плотик» рядом с нашим экранопланом на пирс. Таскать его на себе не представлялось возможным, а искать погрузочную технику я не стал – поздно, рабочий день на исходе. Вместо этого сгонял в лабораторию и притащил малый регистрирующий комплекс в виде «умных» очков, позволяющих фиксировать фото- и видеопотоки, с нехилым зумом и беспроводной связью с лабораторным сервером. Почти такими же мы пользовались при поисках доктора Моро, но эти были более специализированными в ущерб мультифункциональности. Чуть ли не обнюхав со всех сторон находку, для чего пришлось еще и домкратами озаботиться, я тщательнейшим образом запротоколировал мельчайшие детали, а потом принялся отколупывать образцы. Пластик оказался стандартным, а потому легко поддался моему дайверскому ножу. А пару кусков я и вовсе