– Это не он, – сказал Дараявахауш э-Афшин низким смертоносным голосом. Его глаза сверкнули, вспыхнув желтым огнем под зеленым. – Но сгодится и он.

Дара сделал два шага в сторону Ализейда, прежде чем остановился, с трудом веря, что окровавленный Аяанле перед ним может быть тем самодовольным королевским отродьем, с которым он сражался в Дэвабаде много лет назад. Он вырос, утратив детские черты, которые не позволяли Даре закончить бой кардинальным образом. Он также выглядел ужасно, как будто Визареш выловил его из озера полумертвого. Его дишдаша висела мокрыми лохмотьями, его конечности были покрыты кровоточащими ранами и следами укусов.

Но его глаза – это были те самые глаза Гезири, которые помнил Дара. Глаза отца, глаза Зейди аль-Кахтани, и если Дара сомневался в этом, зульфикар, висящий на поясе Ализейда, был достаточным подтверждением.

Принц заставил себя сесть. Он казался полностью дезориентированным, его ошеломленные глаза в шоке скользнули по Даре.

– Но ты мертв, – ошеломленно прошептал он. – Я убил тебя.

Гнев хлынул в кровь Дары, и он сжал руки в тлеющие кулаки.

– А, не забыл?

Он изо всех сил пытался удержать свою смертную форму, не желая подчиниться пламени, которое хотело поглотить его.

Руки Нари на его лице. Мы уйдем. Мы будем путешествовать по миру. Дара был близко, так близко к тому, чтобы избежать всего этого.

И тогда Ализейд аль-Кахтани отдался мариду.

– Афшин? – робкий голос Лале, его самого молодого рекрута, прорвался сквозь туман. – Отвести нашу группу в гарем?

Дара выдохнул. Его солдаты. Его обязанность.

– Держи его, – сказал он Визарешу. Он сам разберется с Ализейдом аль-Кахтани, но только после того, как отдаст приказ своим воинам. – И немедленно сними с него этот проклятый зульфикар.

Он обернулся, на мгновение зажмурив глаза. Вместо черноты его закрытых век Дара видел пятью парами глаз, глазами дымчатых зверей, которых он вызвал из своей крови и выпустил с каждой группой воинов. Он поймал ободряющий взгляд Манижи – которая настояла на том, чтобы немедленно отделиться от них и направиться в лазарет верхом на скачущем каркаданне, которого он наколдовал для нее.

Существа сильно давили на его сознание, магия изматывала его. Скоро ему придется расстаться со своей смертной формой, хотя бы для того, чтобы выздороветь.

– Разойдитесь, – сказал он по-дивастийски. – Ты слышал бану Нахиду. Наша первоочередная задача – найти старшего визиря и тело Гасана. Лале, твоя группа обыщет гарем. Гуштап, отведи своих в павильон на крыше, о котором говорил Каве. – Он посмотрел на них. – Надеюсь, вы помните, что делать. Сделайте все необходимое, чтобы обезопасить дворец и наших людей, но не более того. – Он подумал. – Такое милосердие не распространяется на тех, кто выжил в Королевской гвардии. Убейте их сразу. Не давайте им шанса обнажить свои клинки. Не давайте ни одному джинну шанса обнажить клинок.

Гуштап открыл рот, говоря:

– Но большинство мужчин носят оружие.

Дара уставился на него.

– Мой приказ остается в силе.

Другой воин склонил голову. Дара подождал, пока его солдаты исчезнут, и повернулся.

Визареш взял зульфикар Ализейда и держал его у горла принца, хотя истекающий кровью джинн не выглядел способным к сопротивлению, он не выглядел способным даже стоять. Осознание этого заставило Дару остановиться. Одно дело – сразить ненавистного врага в бою, совсем другое – казнить раненого юношу, который едва держал глаза открытыми.

Он опасен. Избавься от него. Дара вынул короткий меч из ножен на боку. И тут он резко остановился, более внимательно вглядываясь в промокшего принца.

След укуса. Он повернулся к Визарешу.

– Ты должен был быть с моими солдатами и своими гулями на пляже. Они захватили то, что осталось от Цитадели?

Визареш покачал головой.

– Ваши солдаты мертвы, – прямо сказал он. – И мои гули исчезли. Не было смысла оставаться. Джинны уже отвоевывали пляж.

Дара недоверчиво уставился на него. Он сам осмотрел развалины Цитадели и послал туда своих воинов с сотней гулей. Этого было более чем достаточно на тех, кто остался в живых.

– Этого не может быть. – Он прищурил глаза, а затем бросился на Визареша. – Ты бросил их? – прорычал он.

Ифрит поднял руки в притворной капитуляции.

– Нет, дурак. Ты сам виноват в том, что убил своих воинов, – сказал он, мотнув головой в сторону Ализейда. – Он командовал озером, как будто сам был маридом. Я никогда не видел ничего подобного.

Дара пошатнулся. Он послал дюжину своих лучших людей на пляж. Он послал Иртемиду на тот пляж.

А Ализейд аль-Кахтани убил их всех магией маридов.

Он оттолкнул Визареша в сторону.

Наконец Ализейд поднялся и, пошатываясь, направился к ифриту, словно собираясь схватить зульфикар.

Он не успел. Дара ударил его по лицу с такой силой, что он услышал, как хрустнули кости. Ализейд растянулся на полу, из разбитого носа текла кровь.

Слишком злой, чтобы удержать форму, Дара выпустил свою магию. Огонь охватил его конечности, когти и клыки вырвались из кожи. Он едва заметил.

Ализейд, конечно, заметил. Он вскрикнул от шока и пополз назад, когда Дара снова приблизился. Хорошо. Пусть отродье Зейди умрет в ужасе. Но только не с помощью магии. Нет, Дара проткнет горло этого человека металлом и будет смотреть, как он истекает кровью. Он схватил Ализейда за разорванный воротник и поднял клинок.

– Стой. – Голос Визареша был таким тихим и настойчивым, что прорезал туман гнева Дары.

Дара остановился.

– Что? – Он сплюнул и оглянулся через плечо.

– Ты действительно убьешь джинна, который зарубил тебя перед Нари и убил твоих молодых солдат? – протянул Визареш.

– Да! – рявкнул Дара. – Именно это я и собираюсь сделать.

Визареш подошел ближе.

– Ты дашь врагу тот самый мир, в котором тебе было отказано?

Дым клубился вокруг рук Дары, лицо пылало.

– Хочешь присоединиться к нему? У меня сейчас нет терпения на твои проклятые загадки, Визареш!

– Никаких загадок, Дараявахауш. – Визареш вытащил металлическую цепь из-под бронзовой нагрудной пластины. – Просто еще один вариант.

Глаза Дары остановились на изумрудных кольцах, свисавших с цепи. У него перехватило дыхание.

– Отдай его мне, – прошептал Визареш на дивастийском. – Ты знаешь его имя, не так ли? Ты можешь принять смертельный удар на себя и повиноваться Маниже, но позволь мне сначала забрать его душу. – Он подошел ближе, его голос был тихим мурлыканьем. – Отомсти по заслугам. Тебе отказано в покое смерти. Почему твой враг должен получить его от тебя?