Наконец он откашлялся.

– Я думаю, что ваше племя совершает переворот.

Нари сглотнула.

– Похоже на то, – сказала она дрожащим голосом.

Мунтадир посмотрел на нее.

– Все еще на моей стороне?

Ее взгляд упал на убитую женщину.

– Я на той стороне, которая не дает волю подобным вещам.

Они продолжали идти по пустынному коридору. Сердце Нари бешено колотилось, и она не осмеливалась заговорить, особенно теперь, когда стало ясно, что по дворцу крадутся враги. Время от времени в воздухе раздавался крик или внезапное предупреждение, разносившееся по гулким залам лабиринта королевского комплекса.

Странное жужжание пробежало по ее коже, и Нари вздрогнула. Это было странно знакомое чувство, но она не могла вспомнить его. Она положила руку на один из своих кинжалов. Она слышала биение своего сердца в голове, ровный стук. Этакое предупредительное тук-тук-тук. Мунтадир выбросил вперед руку. Вдалеке послышался приглушенный крик.

– Слезь с меня!

Он ахнул.

– Нари, это же…

Но она уже бежала. Раздался звук спора, другой голос, но она едва слышала его. Она вскинула руку, когда они завернули за угол; внезапный свет ослеплял после стольких часов, проведенных в темноте.

Но свет исходил не от факелов и не от колдовского пламени. Он исходил от двух ифритов, которые пригвоздили Али к земле.

Нари резко остановилась, подавив крик. Али лежал слишком неподвижно под большим ифритом, по неизвестной причине одетым в ту же форму, что и солдаты Дэвы, и держал нож у горла принца. Тощий ифрит в бронзовом нагруднике сжимал руку Али, держа запястье принца под болезненным углом.

Оба ифрита повернулись и уставились на королевскую чету. Нари ахнула, заметив зеленый камень, сверкнувший на пальце Али.

Кольцо. Изумрудное кольцо раба.

Ифрит, одетый в одежду Дэва, открыл рот, его глаза вспыхнули ярче.

– На…

Она не дала ему закончить. Охваченная яростью, она с силой провела кинжалом по ладони, рассекая кожу. Затем она бросилась вперед и без колебаний бросилась на него. Она и Ифрит упали навзничь, Нари приземлилась ему на грудь. Она подняла окровавленный кинжал, пытаясь вонзить его ему в горло, но он легко выбил его из ее руки, все еще держа свой нож в одной из своих.

Она снова бросилась к нему, но он был сильнее. Он отпустил нож, и тот со звоном упал на пол, когда он схватил ее за запястья, а затем перевернул, прижимая к себе.

Нари закричала. Огненные глаза ифрита встретились с ее глазами, и она затаила дыхание, пораженная тем, что выглядело как горе, кружащееся в глубине их чужого цвета.

А потом жгучая желтизна исчезла, его глаза приобрели оттенок зеленого, который преследовал ее во сне. Черные кудри торчали из его дымчатого черепа, и огненный свет погас на его лице, оставляя его кожу светящейся и светло-коричневой. На виске у него была черная татуировка: стрела, скрещенная с крылом шеду.

Дара уставился на нее, его лицо было в нескольких дюймах от ее. Запах кедра и жженых цитрусовых щекотал ей нос, а потом он произнес одно слово, одно слово, которое сорвалось с его губ, как молитва.

– Нари.

Нари взвыла от пронзительной безудержной боли.

– Прекрати! – закричала она, извиваясь под ним. – Не показывай мне это лицо, или я убью тебя!

Тот стиснул ей руки, когда она попыталась вцепиться ему в горло.

– Нари, перестань! – крикнул ифрит. – Это я, клянусь!

Она чуть не умерла, услышав этот голос. Боже, как похоже на него. Но это ведь невозможно. Невозможно. Нари видела, как Дара умер. Она загребала пальцами его прах.

Это обман. Фокус ифрита. От его прикосновений хотелось лезть вон из кожи, и Нари снова попыталась высвободиться, заметив у ног окровавленный кинжал.

– Зейди! – Мунтадир бросился к брату, но второй ифрит тут же швырнул его через весь коридор.

Он врезался в один из декоративных фонтанов, который разбился, взорвавшись брызгами стекла и воды.

Соображая на ходу и отчаянно пытаясь стряхнуть с себя ифрита, Нари со всей силой толкнулась коленом в ту точку, где его ноги переходили в туловище.

Он ахнул, недоуменно сверкнул все такими же зелеными глазами, налитыми болью, и чуть-чуть отстранился, чем Нари воспользовалась и вырвалась из его хватки. Обернувшись назад, она увидела, как Мунтадир вскочил на ноги и подбежал к Али, тогда как младший принц медленно перевернулся на спину. Кровь струилась по его лицу. Второй ифрит потянулся за боевым топором, висевшим у него за спиной…

– СТОЯТЬ! – коридор задрожал от отзвуков эха, прокатившегося вслед за приказом первого ифрита. – Визареш, отставить, – рявкнул он, поднимаясь на ноги.

Второй подчинился и отступил от братьев Кахтани, шумно шлепая по луже, натекшей из разбитого фонтана у его ног.

Ифрит в облике Дары повернулся к Нари, умоляюще глядя на нее.

– Нари, – выдохнул он ее имя, словно превозмогая физическую боль.

Он шагнул вперед и потянулся к ней, чтобы взять за руку.

– Не трогай меня! – звук его голоса был невыносим, и Нари боролась с желанием зажать уши. – Я не знаю, кто ты, но я отравлю тебя своей кровью, если ты не изменишь внешность.

Ифрит упал перед ней на колени, подняв руки в благословении Дэвов.

– Нари, это я. Клянусь прахом моих родителей. Я нашел тебя на каирском кладбище. Я назвал тебе свое имя на развалинах Иераполиса, – в его глазах бушевало то же бездонное горе, что она замечала и во взгляде Дары. – Ты поцеловала меня в пещерах у реки Гозан, – его голос сорвался. – Дважды.

Сердце сжалось, но Нари отказывалась верить.

– Не может быть, – из груди вырвался всхлип. – Ты мертв. Ты мертв. Я видела, как ты умер!

Он сглотнул. Его лицо было печально, но он не сводил с нее загнанного взгляда.

– Да, я умер. Но мне опять не дали остаться мертвым.

Нари покачнулась на ногах и отпрянула, когда он попытался ей помочь. Фрагменты мозаики начинали складываться. Предательский расчет Каве. Вооруженные солдаты Дэвы.

Дара. Отважный воин, который взял ее за руку в Каире и увез в сказочную страну. Ее страдалец Афшин, ставший разрушительным оружием в руках жестоких политиков города, который он оказался не в силах спасти.

Он снова заговорил:

– Прости, Нари.

То, что он подмечал даже малейшую перемену в выражении ее лица – а Нари, как правило, ничем не выдавала своих чувств, – само по себе было достаточным доказательством.

– Кем ты стал? – прошептала она, не в силах скрыть ужас в голосе. – Ты что… ты теперь один из них? – она мотнула головой в сторону ифрита, почти боясь услышать ответ.