– Ну ладно, ладно… – сказал я и после этого был с ней честен.

Это означало, что в тот день Би больше не достала меня ни разу, а еще – что у меня заболела спина и я весь взмок к тому времени, когда она наконец решила, что учебы на сегодня довольно. Ее короткие волосы были влажными и торчали во все стороны, когда она села на пол, чтобы прикрепить ножны к своему поясу. Когда она встала, нож тяжело повис на ее детском теле. Я посмотрел на нее. Она не подняла на меня глаз. Моя дочь вдруг показалась мне похожей на неухоженного щенка. Молли бы ни за что не позволила ей бегать по дому в таком растрепанном виде.

Чувствуя, что отрываю кусочек от сердца, я достал из своего сундука с сокровищами принадлежавшую Молли щетку для волос с серебряной спинкой и ее роговой гребень. Положил их к прочим драгоценным вещам Би. Мне пришлось прочистить горло, прежде чем я сказал:

– Давай отнесем это в твою новую комнату. Потом я хочу, чтобы ты пригладила волосы маминой щеткой. Они все еще слишком короткие, чтобы собрать их в хвост. Но можешь надеть одну из новых туник. – (Она кивнула взъерошенной головой.) – Думаю, мы никому не расскажем об этих уроках с ножом, да?

– Вот бы ты все мои уроки держал в тайне… – угрюмо пробормотала она.

– Нам надо об этом поговорить?

– Ты никогда не спрашиваешь моего мнения, – пожаловалась она.

Я скрестил руки на груди и посмотрел на Би сверху вниз.

– Я твой отец, – напомнил я ей. – Мне не нужно спрашивать твоего разрешения, чтобы делать то, что я считаю правильным.

– Дело не в этом! Дело в том, что я вечно не знаю, чего ждать. В том, что… – Она осеклась. Потом посмотрела на меня, с явным усилием не отвела взгляд в сторону и честно проговорила: – Они точно попытаются причинить мне боль.

– Уверен, твой наставник сумеет поддержать порядок среди учеников.

Она неистово замотала головой и издала звук, какой издает загнанная в угол кошка.

– Им не надо меня бить, чтобы сделать больно. Девочки могут… – Ее кулачки вдруг разжались, кисти рук сделались похожи на лапки с выпущенными когтями. Она обхватила ими голову и крепко зажмурилась. – Забудь, что я тебя о чем-то просила. Сама разберусь.

– Би… – предостерегающе начал я, но она меня перебила:

– Я же сказала. Девочкам не надо бить, чтобы сделать больно.

Я не мог все оставить просто так.

– Я хочу, чтобы ты поняла, почему я пригласил и других детей учиться.

– Но я все понимаю.

– Тогда объясни.

– Чтобы показать всем, что ты не скряга и не жестокосердный человек.

– Что?!

– Перси… Мальчик с конюшни. Он мне рассказал, что кое-кто считает, будто у тебя недобрый взгляд, и после смерти мамы они боялись, что ты станешь сурово обходиться со слугами. Этого не случилось. Но так они поймут, что ты на самом деле хороший человек.

– Би, дело вовсе не в том, что я хочу кому-то что-то доказать. В Оленьем замке любой ребенок, который хочет учиться, может приходить на уроки к большому камину. Мне, бастарду, разрешили туда прийти и учиться. И поэтому я думаю, что должен, в свою очередь, дать возможность выучиться любому ребенку из Ивового Леса.

Она на меня не смотрела. Я набрал воздуха и хотел было продолжить, но вместо этого только вздохнул. Если она не поняла смысла сказанного, новые слова лишь утомят ее. Услышав мой вздох, она посмотрела куда-то в сторону от меня.

– Ты все правильно сделал. – Когда я не ответил, она прибавила: – Мама хотела бы учиться. И будь она с нами, наверняка настояла бы на том, чтобы предложить учиться всем детям. Ты прав. – Она начала собирать свои сокровища. Они быстро заняли ее руки. Она не попросила о помощи, но просто прижала вещи подбородком, чтобы ничего не упало. Очень тихим голосом прибавила: – Но я бы хотела, чтобы ты ошибся и мне не пришлось учиться вместе с ними.

Я открыл ей дверь и вышел в коридор следом.

Мы почти дошли до дверей ее комнаты, когда я услышал, как стучат по полу тапочки с твердыми подошвами, и, обернувшись, увидел Шун. Она надвигалась на меня, словно корабль под всеми парусами.

– Помещик Баджерлок! – властно окликнула она меня.

Би ускорила шаг. Я остановился и повернулся лицом к Шун, давая дочери возможность сбежать.

– Добрый день, леди Шун, – приветствовал я девушку, нацепив на лицо улыбку.

– Надо поговорить, – сказала она, запыхавшись от подъема по ступенькам. Остановившись, начала без приветствий и предисловий: – Итак, когда же начнутся мои уроки музыки? И учителя танцев для меня непременно нужно пригласить из самого Оленьего замка, если не из Джамелии. Я хотела убедиться, что ты это понимаешь. Старых танцевальных па мне будет недостаточно!

Я с трудом удержал улыбку на лице.

– Уроки музыки. Не уверен, что писарь Фитц Виджилант готов учить…

Она нетерпеливо покачала головой, и темно-рыжие кудри всколыхнулись. От этого движения меня обдало ароматом ее духов. Молли всегда предпочитала ароматы цветов и трав: имбирь и корица, роза и лилия. Аромат, который долетел ко мне от Шун, никоим образом не напоминал о саде. Меня почти сразу же одолела головная боль. Я попятился, но Шун продолжала наступать со словами:

– Я уже с ним побеседовала три дня назад. Он согласен с тобой в том, что не готов учить меня играть на музыкальном инструменте или петь, но предположил, что если в особняке зимой поселятся менестрели, то они с радостью согласятся давать уроки музыки юной леди в обмен на скромное вознаграждение. А потом я спросила его о танцах, и…

– Писарь Фитц Виджилант все еще выздоравливает. Когда ты успела с ним поговорить?

– Когда навестила его, чтобы пожелать скорейшего выздоровления, разумеется. Я подумала: вот бедняга, его выслали в это захолустье из Оленьего замка, лишив всех удовольствий придворной жизни! Конечно, ему одиноко и скучно, вот я и заглянула в гости и увлекла его беседой, чтобы подбодрить. Боюсь, он не очень-то разговорчив, но я отлично умею задавать вопросы и вытаскивать робких парней из их раковин. Я спросила, умеет ли он танцевать, и он ответил, что да, и весьма неплохо, а я поинтересовалась, не сможет ли он обучить меня новым танцам, и он ответил, что его здоровье, вероятно, еще некоторое время не позволит танцевать с должным изяществом. Вот тогда-то он и предположил, что мне нужен учитель. И я, разумеется, сказала об этом Риддлу, и… он с тобой не говорил, верно? Для слуги он крайне забывчив! Почти бесполезен. Мне остается лишь удивляться, как ты его до сих пор не выгнал!

Я прокрутил в памяти недавние разговоры с Риддлом, пытаясь разыскать в них хоть намек на то, о чем она говорила. Отвлекшись, подумал о том, как Шун должна была надоесть бедняге Фитцу Виджиланту со своей болтовней.

– Вообще-то, Риддл служит леди Неттл, она лишь на время одолжила его лорду Чейду ради заботы о твоей безопасности. И для того, чтобы присматривать за юной леди Би, ее сестрой.