сопоставления с процитированным текстом Делеза, представим в обобщенном виде то, что мы получили ранее и подкрепили это многочисленными примерами раскрытия идей самого разного вида: технических, научных, философских, эстетических и т. д. А получили мы следующее. «Бытие» сущего каждый раз разное в зависимости от того,

– каково это сущее само по себе;

– в каких идеях (Истинах) оно является подручным средством;

– посредством каких своих свойств оно себя проявляет в той или иной идее;

– каким сущностным свойством мы его наделяем;

– какую функцию призвано выполнять сущее-подручное средство в дальнейшем.

Так, например, вода как сущее может участвовать («бытийствовать») в самых разных идеях, может проявлять самые разные свои свойства и может исполнять совершенно разные функции. И в то же время, положим, в идее пожаротушения вместо воды могут быть использованы какие-либо другие сущие (например, пены самых разных химических соединений).

Вот это, как нам представляется, постоянно возникающее разнообразие идей, Истин, подручных средств, сущностных свойств и функций ими определяемых – это и есть то, что Делез назвал «гулом бытия». А что же тогда является «единоголосием Бытия»? Нетрудно догадаться: таковым является Единая для всего методология возникновения идеи и последующего

– раскрытия ее смысла как мысленной конструкции (Истины);

– выделения комплекса сущих, в ней участвующих;

– формирование вида и сущности искомого сущего;

– наделения одного из них сущностным свойством, способным исполнять определенную функцию;

– создания технологии «изготовления» этого (уже) подручного средства, которое и будет в реальных условиях выполнять эту функцию.

Так вот, методология возникновения функции – функция есть цель (телос) – от самого ее начала (появления идеи) до самого конца (создания подручного средства) одна и та же. Назовем ее бытийственной методологией. Она применима ко всем сущим, будь они материального или духовного плана. Бытийственная методология возникновения функций, определяемых идеями справедливости, государственности, импрессионизма, – красоты и т. д., ничем не отличается от таковой же методологии возникновения функций, определяемых идеями градусника, мела, «Токамака», дальнодействия (Ньютон) и т. д. Да к тому же эта методология Едина как в плане временной последовательности осуществления составляющих ее процессов, так и в самой сущности того, что происходит «внутри» каждого из этих процессов. Так из процесса нашего бытийствования ни в коем случае не может выпасть, положим, процесс раскрытия идеи в Истину или процесс наделения сущего сущностным свойством. В этом Едином процессе все вытекает одно из другого, все причинно обусловлено, даже если нам порою неведома эта причина. Равно как и «внутрений» порядок, положим, раскрытия идеи в Истину начинается с выявления комплекса составляющих ее сущих, взаимосвязей между ними и т. д., а заканчивается созданием той мысленной конструкции-Истины, из которой мы уже сможем в дальнейшем выделить подручное средство. И этот «внутренний» порядок так же Един для создания функций самого разного вида и достоинства.

Итак, многоголосие постоянно возникающих, а вернее, нами создаваемых идей, Истин, подручных средств, функций есть «гул бытия», Единая же бытийственная методология, в соответствии с которой возникает каждое из вышеозначенного, как по отдельности, так и в своей целостности, есть «единоголосие Бытия». Как видим, Делезом в общих чертах и в достаточно абстрактной форме сказано то, сущность чего мы выявили и продемонстрировали на многочисленных примерах. Сопоставим наши данные. Что означает «Один голос создает гул бытия». А означает это то, что по одной и той же Единой бытийственной методологии в нашем интеллекте зарождается и осуществляется возникновение всего бесконечного множества «бытийствований» сущих самого разного вида и в самых разных идеях. Можно сказать, что Единая методология незримо накладывается на все многообразие возникающей интеллектуальной, – а вместе с ней и материальной – новизны. Так, наверное, незримо «накладывается» закон всемирного тяготения на все многообразие процессов, происходящих во Вселенной: образование и движение планет, звезд, галактик, черных дыр, взрывы сверхновых, коллапсы потухших звезд и т. д. и т. п.

По сути дела, то же самое означают фразы: «Бытие одинаково во всех своих модальностях, но последние не одинаковы»; «То, о чем говорится – вовсе не одно и то же, но Бытие – одно и то же для всего, о чем оно говорит».

А что означает: «…если Бытие не может высказываться, не происходя при этом; если Бытие – это уникальное событие, в котором все события коммуницируют друг с другом, – то единоголосие относится как к тому, что имеет место быть, так и к тому, что высказывается. Единоголосие означает, что происходящее и проговариваемое – одно и то же....». Наверное, это означает то, что «происходящее» в нашем мышлении и «проговариваемое» в нашем языке не могут быть осуществлены одно без другого. Язык фиксирует то, что происходит в мышлении. Не помысленное не может найти отклика в языке. Язык является одним из сущих, без которого невозможно само Бытие, потому что в нем запечатлевается в первую очередь вся интеллектуальная новизна во всем многообразии своих видов. Мышление новизны и ее запечатление в глобальном, а не единичном масштабе, – оно и есть «гул бытия».

Но здесь мы должны отметить и принципиальное различие наших позиций. В чем оно заключается? Делез не оговаривает тот факт, что бытие может быть соотнесено только с генерированием интеллектуальной новизны в виде идеи. Для него бытие – это мышление, «происходящее и проговариваемое». Для нас же Бытие – это продуцирование только того, что интеллектуально ново и ново, как мы уже показали, только в виде иррациональной рожденной идеи, той идеи, которая является – в развернутом нами виде – мысленной конструкцией вполне определенного комплекса между собою взаимосвязанных сущих.

Не согласны мы и с тем, что «Единоголосие Бытия содержится в языке, но происходит с вещами». Да, действительно, Бытие «содержится в языке», который фиксирует нами помысленное, но оно (Бытие) не «происходит с вещами», оно происходит с нами (см. выше наше напоминание), оперирующими (в мышлении) этими вещами. А с нами «происходит»: генерирование самих идей, наделение выявленных нами «вещей» (подручных средств) сущностными свойствами и т. д.

И последнее, в чем мы не можем согласиться так это в том, что Бытие «одно и то же .... для невозможного, возможного и реального». Бытие в своем единоголосии (то есть в своей единосущей методологии), конечно, применимо как для реального, так и для возможного, подтверждением чему служит разнообразие существующих подручных средств, в том числе и тех, которые ранее были только в возможности. Например, Циолковский – межпланетные перелеты. Что же касается невозможного, то есть принципиально неосуществимого, то бытийственная методология здесь дает «осечку». Она не дает результата, поскольку и «невозможная» функция не может быть приложена к чему-либо возможному, и возможная функция не может быть применена