Через четверть часа эти двое стояли на площадке, как раз в том месте, где по памяти видящей Григорий Мерзликин получал плату за агатит.

– Пустая трата времени! И ветер ледяной. Тут только подохнуть можно, – ворчал Юлий, не отрывая немигающего взгляда от лица Невзорова.

– Напоследок еще раз осмотрим, с нас не убудет, – отозвался главвэй, пуская волны белого света из скипа. Тиса заметила, как при новом порыве ветра он поднял ворот сюртука и закрыл им губы. Однако видящая приблизилась и поняла: он еле слышно шептал слова песни. И с последним куплетом вэйн на один лишь миг замер. Только она, да, может быть, чтец заметили эту заминку. Надо отдать должное выдержке колдуна. На лице его не промелькнуло и тени эмоции. Демьян равнодушно отвернулся, будто и в самом деле ничего нового не увидел. Затем прошелся взад-вперед и сдался.

– Здесь ничего нет. Уходим, – сказал он с толикой досады. Так естественно, что даже Войнова поверила в неудачу. – Проверим западный источник.

То же самое он объявил ждущей их в стороне группе опервэйнов. И те согласно закивали. А рыжий Родион так и вовсе воскликнул:

– Слава святой Вэе! Наконец-то мы отсюда уберемся!

Они ушли через мерцающую арку перехода, один за другим.

Оказавшись в портальной ССВ, Демьян поднял руку и коротко оповестил опервэйнов о передышке в полчаса, после чего он ждет всех у себя.

– Невероятно, – шептал пораженный чтец, ступая вслед за главвэем по коридорам к кабинету управного. – Покажи еще раз башню. Вот это они там окопались! Туда только с драконьей императорской вэйскадрой соваться. Они могли нас положить там же. Притом всех.

– И тем самым привлечь внимание к источнику? Нет. Войслав не этого добивается, – покачал головой Демьян.

– Но как Гранев мог такое сотворить?

– Он и не мог. Ты не понял? – Главвэй остановился и посмотрел на друга. Взгляд его впервые за последние дни растерял былую отрешенность. В их серой глубине теперь жидкой сталью переливалась решимость. – Это башня Вемовея. Ее создатель – древняя вэя.

– Из Писания, что ль? – недоверчиво крякнул Юлий.

– Она. Хотел бы я знать, как Войслав умудрился подчинить ее своим нуждам. – Демьян отметил время на карманных часах, прежде чем войти в приемную Политова. – Где носит Игната? Горохов отвечал на говор?

– Скоро явится.

* * *

Как можно валяться в кровати после подобного видения? Никак. Тиса встала и побродила по комнате, выглянула несколько раз в окно, отмечая на кусте шиповника набухшие почки. Вэйновский произвол во всей красе. Радость от того, что Демьян нашел таинственную башню, успела смениться тревогой о нем. Это у нее, Тисы, сейчас весна за окном. Птицы трещат спозаранку. Небо обещает оставаться весь день кристально прозрачным, и при желании можно предаваться ленному настроению, ловя солнечных зайцев ладонями. А у Демьяна – хмарь поздней зимы и бой с отступником. Ведь он схватится с Войславом Граневым и его безликой свитой. Неизбежно схватится. Тиса слишком хорошо знала этого мужчину, чтобы понимать – Демьян Невзоров никогда не станет прятаться за спинами подчиненных. Видящая покачала головой. Единый! Ну почему она не там, не рядом с ним? Почему ее постоянно что-то удерживает в Оранске! Устала уже сидеть на узлах. Хотя чем бы она Демьяну помогла сейчас? Ничем. Разве что словом ободрила и поделилась теплом своего тоскующего сердца. Сущая малость. Неизвестно, нужна ли еще она этому мужчине?

Поня потянулась на кровати, и видящая присела около девочки. Тонкие ребячьи волосенки ощущались под пальцами мягче пуха. Подоткнула одеяло.

– А я еще сплю, – сообщила хитрая девчонка, щуря один глаз и притворяясь спящей.

Тиса ощутила, как уходит тревога и становится легче дышать. Демьян не глуп, чтобы лезть на рожон, заведомо не обдумав собственных действий, – эта мысль придала стойкости ее духу. Возможно, уже послезавтра она заберет Понькино свидетельство и уедет. Первой же почтовой повозкой и уедет. Пусть даже в ночь.

День повлек за собой обычные заботы. Тиса вместе с Поней набирала воды в колодце, когда во двор вышла Алевтина, и женщины разговорились. Хозяйка поинтересовалась, понравился ли малышке детский стульчик, который она в прошлый раз вытащила для нее из подсобки.

– Натка-то моя, Тиса Лазаровна, видать, за ум решила взяться, – поделилась Кадушкина. – Тьфу-тьфу, чтоб не сглазить. Представьте, что мне сегодня сказала! Я, говорит, школку закончу и в высшую гимназию поступлю! А еще кашу для бабули сготовила и сама подала. Я чуть не грохнулась у очага!

Все же у этой женщины надо поучиться жизнелюбию. Только от одного ее вида – вздернутых уголком бровей, добродушного лица и улыбчивого рта, где над верхней губой пробивался пушок, от задорно повязанной яркой косынки округ головы с узлом на макушке – хотелось ей улыбаться.

– Молодец какая.

– Эх, жаль, что вы уезжаете от нас, Тиса Лазаровна, – вздохнула Кадушкина. – Привыкла уже к вам. Да и платите исправно. Кстати, Устька мой не обижает вашу малышку? Я-то ему заранее уши надрала, засранцу, – без церемоний призналась хозяйка. – Чтобы даже думать не думывал!

Так вот почему мальчишка волком смотрит! Мать наказала за то, что тот еще не делал.

– Зря вы так. Он в последнее время не проказничает. – Тисе захотелось заступиться за шкодного ребенка.

Алевтина махнула рукой.

– Это вам так кажется. Вчера вот домой явился затемно, грязный, как поросенок. Куртку извазюкал так, что не отстирать теперь! Штаны только на полотерку и годятся. Пса он своего искал с пацанвой, видите ли! А что мать уж молиться начала, ему, обалдую, все равно!

Тиса оглянулась на конуру и только сейчас поняла: Силача нет на месте. А она вчера с дороги даже не заметила.

– Собака пропала?

– Ну да. Убег заморыш. По мне, так ничего, побегает, да вернется!

Дверь хозяйского дома хлопнула, с крыльца сбежал Устин и понесся прямиком к калитке.

– Устька! Ну-ка погодь, друг сердешный! – окликнула его мать, и пацан остановился. С недовольным видом развернулся. – Куда это ты собрался? – подбоченилась Аля.

Устин молчал, глядя на взрослых с неким вызовом, затем промычал:

– Мне надо!

– Опять псину искать собрался? Будешь шастать по буеракам, пока голову себе не свернешь?

Мать ругалась, но Тиса видела: впустую. Насупленный вид, упрямо поджатые губы, упрямый взгляд, вот-вот сорвется и сбежит. Дорог, оказывается, мальчишке этот пес со смешной кличкой.

– Погодите! – Видящая тронула Кадушкину за рукав. – Я знаю, как найти собаку.

Впервые Устин посмотрел на нее без неприязни. Когда же постоялица подняла с земли разорванный ошейник, и вовсе в его глазах отразились надежда пополам с мольбой. Самая настоящая детская надежда на чудо. Только ради этого стоит благодарить Единого за дар поиска.