– Нет. Нет. Это уже не добровольно, – быстро выпаливаю в его губы.

– Это приказ, – рычит он. – Поцелуй меня.

– Время приказов прошло. Наше время прошло, Босс. Теперь наступило моё. Нет. Ты можешь сделать это насильно, но получишь только сухую шлюху. Если она тебе нужна, то делай то, что считаешь нужным. Хочешь честности, тогда не прикасайся ко мне. Никогда больше. Нет. Мой ответ для тебя – нет, – решительно произношу.

– Мы не вернёмся туда, откуда начали, Белоснежка. Ты моя и будешь моей и дальше, пока я сам не решу о конце нашей похоти. Ты ещё моя. Я не разрешаю тебе отказывать мне. Ты моя, – выдыхает он мне в губы. Его пальцы поглаживают мой затылок. У меня волосы становятся дыбом от страха, что не смогу противостоять. Я вижу его глаза, слышу его тяжёлое дыхание. Я живу его ароматом. Но он не мой. На этом нужно ставить жирную точку.

– Если ты мне не веришь и считаешь, что я вру тебе и обижаюсь, тогда посмотри мне в глаза. Ты знаешь каждый мой взгляд. Посмотри и тогда поймёшь сам, что я хочу сказать тебе.

Лазарро впивается взглядом мне в глаза. Он, прищурившись, смотрит в них, а я играю со своими эмоциями. Я вижу Анхеля и слышу правду, которую Лазарро не решился мне сказать. Я ощущаю разочарование. И это помогает. Он всё понимает.

Уголки губ Лазарро опускаются. Он шипит сквозь стиснутые зубы и дёргает меня за затылок. Он надавливает на мою кожу пальцами.

– Нет. Нет. Ты не можешь, Белоснежка. Ты не можешь предать меня.

– Ты предал себя сам, Босс. Не моя вина, – горько шепчу.

– Ты моя. Моя. Ты знаешь это. Ты помнишь это. Твоё тело принадлежит мне. Немедленно измени свои мысли. Измени их… – его голос обрывается со звуком распахнутой двери. Она ударяет по стене от силы, с которой её открыли.

– Босс, у нас… – Симон осекается, видя такую сцену. – Простите, Босс, но это важно.

Лазарро отпускает меня, и я поворачиваю голову в сторону двери. Рядом с Симоном замечаю мужчину. Он затравленно смотрит на Лазарро, а потом на меня. Он высокий, щуплый, и его губы дрожат в полуулыбке. Он начинает быстро что-то показывать руками. Перевожу взгляд на Лазарро. Тот хмурится. Всё происходит в тишине и так неожиданно. Когда я смотрю на незнакомца, он складывает руки в мольбе и кланяется два раза. Лазарро и мне.

– За мной, – приказывает Лазарро, быстро сбегая по ступенькам.

– А ты, – указывает на меня пальцем, – мы ещё не закончили. И не закончим. Ты моя. Выучи это и даже не двигайся, иначе я выйду из себя.

Недоумённо спускаюсь вниз и останавливаюсь рядом с мужчинами.

– Что происходит? Кто это такой? – спрашиваю Итана, смотря в сторону, где скрылся Лазарро с мужчиной.

– Это преподаватель из приюта, – медленно и хмуро отвечает Итан.

– Из какого приюта?

– Мэм, вы были на банкете по сбору средств для него. Это не только приют для детей с ограниченными возможностями слуха и зрения, но и интернат-школа, университет и закрытый город для них. Там таким людям помогают освоиться, обучают их и дают шанс жить в нормальном мире с их ограниченными возможностями. Зачастую мы пользуемся услугами компаний и людьми, которые имеют подобные заболевания. Вы их уже видели в Нью-Йорке, они привозили и собирали мебель. Все они выросли в приюте, – поясняет Симон.

– А какое отношение именно Лазарро к этому имеет? – удивляюсь я.

– Скорее всего, снова понадобились деньги. Вот они и послали самого жалкого, чтобы как-то повлиять на Босса, но не понимают, что на него влиять бесполезно, – хмыкает Итан.

– То есть он тоже… имеет некоторые проблемы со слухом?

– Нет, у него язык отрезали, когда он был подростком. Хреновая история. Он изъясняется на языке жестов, и только Босс его понимает.

– Лазарро знает язык жестов? – шокировано шепчу.

– Да. Он многое знает, но сейчас всё это ему неинтересно. Тебе бы подумать, Лавиния, как достучаться до него. Ты сама видела, он не слышит тебя. – Итан бросает на меня осуждающий взгляд.

– Так, а ну-ка, измени этот взгляд, потому что я пыталась изо всех сил. Ты тоже это видел. Я ему всё сказала так, чтобы он понял. Даже глазами играла, но ни черта, – возмущённо шиплю.

– Босс просто не хочет. Что бы вы оба ему ни говорили, он не хочет видеть правду, – вставляет Симон.

– Ах да, прости, что тебе досталось из-за меня. – Печально смотрю на Симона. Он натягивает улыбку и качает головой.

– Да я уже привык, Босс не сделал мне больно. Не переживайте, мэм…

– Ещё задницу ей вылижи, – бурчит Итан.

– Закрой рот, ты ни черта мне не помог. Просто стоял и наблюдал, что будет дальше. Мог бы быть немного поживее. Сменить тему или напомнить ему, что сейчас важно, но нет, ты просто тащился, как я выкручиваюсь из его рук, – с укором выговариваю Итану.

– Да потому что бесполезно лезть к нему в такие моменты. Он прикончит меня. Тебя нет, а мне снова достанется. Он убьёт всех наших, но только не тебя, Лавиния. А я ещё жить хочу.

– Я тоже и желательно без всех вас. Прости, Симон, ты мне больше нравишься, но лучше без меня. Я всё понимаю. Я пыталась, но ни черта не вышло. И что ещё ему сказать, я не знаю. Он не хочет отпускать. Не хочет признавать, что мы постоянно стучимся головой об стену, и как был тупик, так и остался. Он…

– Боится, – подсказывает Итан с тяжёлым вздохом. – Да. Знаю. Боится, что его снова бросит женщина, которой он проникся. Босс с первого взгляда решил, что ты воплощение его матери, Лавиния. Он знает, что это не так, но травма слишком глубока. Лазарь должен сам захотеть отпустить тебя. Понять всё и признаться самому себе, что ты не она и никогда ей не станешь. Он не вернёт её в твоём теле.

– Только прошу, не говори мне, что он хочет трахать свою мать. Потому что я уже думала об этом, и это… Меня мутит от подобных мыслей, – кривлюсь я.

– Мэм, вы ошибаетесь, причём оба. Вы не думали, что Босс хочет исправить ошибки прошлого?

Перевожу взгляд на Симона.

– Все приближённые к Боссу, а их мало, в курсе того, что было в прошлом. Это наша задача знать о Боссе факты, но не такие обширные, какие он доверил вам, мэм. Даже Итан не знает всего, и это его бесит…

– Ничего подобного, – фыркает Итан. – У мужчин всегда язык развязывается после хорошего секса. Вот и всё.

– Ты говоришь о Боссе, Итан. Он не такой, как другие мужчины. Он ничего не развяжет, если не захочет. Вся суть в желании Босса. И он выбрал женщину, которой решил доверять. Это вы, мэм. Босс совершает ошибки, потому что выбрал одну дорогу. Это путь исповеди, а она предполагает раскрытые раны и тайны его сердца. Босс пытается больше рассказать вам о себе, чтобы искупить грехи перед своей матерью, которую он любил. Он любил один раз в жизни и потерял это. Сейчас всё может повториться. Это тот же путь, по которому шёл его отец. Сравните: насилие, жестокость, страсть, попытки обратить в свою веру, испытания, роскошь, пыль в глаза, разлом. И вот сейчас именно разлом, который случился перед сумасшествием, перед потерей личности. Босс этого не видит. Он видит только свою цель. Поэтому, что бы вы ни делали, только подталкиваете его к продолжению.