осушил бутылку. Его руки были залиты кровью. — Позовешь, начальник.

Дверь захлопнулась.

Андрей почувствовал безумный страх. Сердце исступлённо колотилось, в висках шумело. Сейчас ужасный Семёнов возьмёт его в оборот, и уже ничего нельзя будет сделать. Маньяк не станет слушать, ему не нужны показания или признания. Садист наслаждается своей властью и не успокоится, пока не сделает из него инвалида.

— Всё скажу. Только не надо туда! — Голос сорвался. Он мотнул головой в соседнюю комнату.

— Молодец. Так бы сразу. Колись, как было.

— Вы диктуйте. Я напишу. И подпишу.

— Что значит «диктуйте»! Мне правда нужна, понимаешь.

— Я не знаю, как правильно. Убил? Закопал в лесу? Может, расчленил?

— Хватит лепетать. Что у вас случилось?

— Спали, а утром её нет. Ой, извините. Утром убил. Или ночью? Как скажете.

Андрей чувствовал, что теряет сознание.

Он пытался взять ручку, но пальцы тряслись и никак не удавалось её схватить. Наконец зажал в кулаке.

Очнулся оттого, что майор тряс его за плечи:

— Эй, не улетай. Выпей воды.

Зубы стучали о стеклянный бокал. Сделал несколько глотков.

— Подпиши протокол и вали домой.

Андрей решил, что ему послышалось. Но майор не орал и говорил нормальным тоном.

— Извини, парень. Сам посуди, надо было тебя проверить. Как еще узнаешь, врёт человек или нет?

— А Семёнов?

— Спектакль это. Краска у него на руках да вода в бутылке. Но работает, понимаешь.

— Я… Я клянусь, не убивал.

— Да вижу. После Семёнова правда сразу наружу лезет. Талант он. Хотел в театральное поступать, не взяли. Вот у нас на дознании работает. Читай и улепётывай. Тут написано, что не знаешь, где жена, ссор между вами не было. Родственников у неё нет. Правильно?

Андрей кивнул. Допил воду в стакане.

— Тут еще… — вдруг вспомнил. — К нам вечером заходила в гости женщина странная.

— Чем странная?

— Следила за мной кажется. У неё «форд»-микроавтобус.

— Номер машины. Имя, фамилия женщины.

Андрей написал на бумаге. Следователь сноровисто вписал в протокол.

— Ничего еще не всплывает?

— Нет.

— Если припомнишь, что получал письма с пляшущими человечками, позвони.

— Да, конечно.

В голове была удивительная пустота. Наверное, отзовётся эхо, если покричать.

— Через недельку зайду? — то ли спросил, то ли сказал майор.

Он действительно зашёл в мастерскую в конце месяца. Уважительно осмотрел скульптуры.

— Чай будете?

— Да, только без сахара.

Андрей вытащил маленький столик, заварил чай, положил горку сухарей с изюмом, печенье:

— Торта, увы, нет.

— Не ем сладкого. Диабет, проклятый… — пожаловался майор и спросил: — От вашей жены нет новостей? Не звонила?

— Нет. А стало что-нибудь известно?

— Кое-что. Знаете, Андрей… забыл, как вас по отчеству.

— Можно без отчества.

— Знаете, Андрей. Вы хороший человек. Так всегда бывает, что нормальные люди попадают в ненормальные истории.

— Всё так плохо?

— Нехорошо. Я бы совершенно неофициально посоветовал вам уехать в отпуск. Лучше за границу. На месяц-другой. Или на полгода. Есть такая возможность?

— А что случилось?

Майор помялся. Допил чай. Встал:

— Видите ли… Мы подали запрос по паспорту вашей супруги.

— И что?

— Выяснилось, что Мария умерла в Африке в пятилетнем возрасте. Есть официальное заключение, фотография могилы.

Майор полез в карман и достал карточку. Андрей уже знал, что на ней увидит. Так и есть. Тот самый могильный холмик с неразборчивой надписью.

— Что-то показалось знакомым?

— Это место есть на картине Маши.

Следователь вздохнул:

— Ну вот, всё делается еще запутанней. Прямо роман, понимаешь…

— Кто же моя жена?

— Не знаю.

— Оксану нашли?

— Знаете, Андрей, вы живёте в загадочной пустоте. Оксаны Юрьевны Окуневой с указанными вами приметами не существует, её телефон не работает, а номер мироавтобуса-«форда» принадлежит совсем другой машине. Так-то так, понимаешь…

— Что всё это значит?

— Понятия не имею. Делом занимаются более компетентные товарищи.

— Вот как.

— Пока вам не закрыли выезд, езжайте-ка отдыхать. Разберутся без вас, а то еще влипните ни за грош.

После ухода следователя Андрей долго сидел в стареньком разбитом кресле. К умным советам надо прислушиваться. Он дотронулся левой рукой до чугунной батареи, прошептал: «Пусть всё будет хорошо». Потом позвонил старому приятелю, владельцу галереи в Милане. Тот давно отошёл от дел, поселился на озере Лох-Несс в Шотландии и неторопливо жил в своё удовольствие, пытаясь поймать тамошнего монстра. После пятнадцатиминутной беседы напросился в гости и через неделю улетел.

Неожиданно встретил Максима с компанией, познакомился с Ольгой. Множество ниточек его судьбы оказались связаны в давно задуманный кем-то узор. Как превращалась в шарф разноцветная пряжа в руках его бабушки. Всё перипетии биографии, все разнообразные порывы и увлечения, все случайные и неслучайные встречи стали лишь мазками единственно возможной картины. Допустимо ли здесь было что-то поменять, исправить, перерисовать? Вряд ли. Всё равно как подкрасться и шлёпнуть краской по холсту работающего художника. Без скандала не обойдётся. А если этот художник Господь Бог?

Вот и ложатся точки и линии строго на своё место. Жизнь самого невзрачного человека — полотно, шедевр, рождённый не тем, чей образ на холсте, а тем, кто животворил изображение.

Картина биографии Андрея приближались к совершенству. Может быть, тот, кто создавал её, заканчивал работу. А возможно, всё было сформировано данным-давно, пятнадцать миллиардов лет назад, вместе с Сотворением мира и теперь лишь проявляло себя.

Шестой раз он не успел жениться, хотя что-то внутри него настоятельно этого требовало. Возможно, его магическая сущность. Музыканта влекут звуки, поэта — слова, математика — цифры. Андрея звала любовь.

Ольга была логическим звеном в цепи его жён, поскольку Андрей пришёл к выводу, что все женщины — колдуньи. Во всяком случае, они способны вносить в реальность волшебные перемены. Чего стоит рождение нового человека, казалось бы, из ничего!

Магическая сущность женщины делает её существом другого мира, иного измерения. Вот почему любой самый сильный мужчина пасует перед слабой женщиной. Андрея влекла эта загадочная магия и вот захватила совсем, как затягивает водоворот зазевавшегося пловца.

Глава 7.

В которой мы узнаём, зачем честной компании был нужен приятель

Таксист, который вёз Андрея в аэропорт, сразу представился Мотей и далее не закрывал рта.

— Вы откуда? Я сам из Житомира. Спросишь, что делаю в Иерусалиме? Ничего не делаю. Вожу такси. Потому что все лучшие места давно заняты. Кем? Всем известно. Но оставим эту тему до другого раза. Денег не то чтобы с избытком, но хватает. Покушать и вообще. Жить есть где. Квартиру снимаю. У прекрасного человека. Только шкуру дерёт. Но его правда. Деньги — они всем нужны. Налоги по миру пускают. В целом мне здесь нравится. Хоть и жмут со всех сторон, не вздохнёшь. Однако я стою у окна… Извини, разговорился. Ты сам-то женат? Могу сообщить новость. Я женился. Золотая девушка с Украины. Там и познакомился. В общем, привёз сюда. На таможне задержали. Не меня, её. Говорят, ваш брак здесь контрабанда. Нет! Ты слышал? Сумасшествие. Ведь это же придумать надо. Давайте, ребята, заново регистрируйтесь. Документов нужно столько, сколько за век не соберёшь. А взяток не берут. Почему? Потому. А мне объяснили, что это напрасный труд. Будешь ходить — велят ждать. Потом скажут явиться через месяц. Придёшь — скажут: «Зачем пришли? Надо ещё ждать».