народа, — огромный интерес, который еврей­ская литература представляет для всякого, и нееврейского, чи­тателя. А для русского читателя она представляет интерес сугу­бый: ведь, главным образом, в России эта литература выросла, развилась и достигла расцвета.

1915 г.

От редакции. Статья известного еврейского историка и историка литературы д-ра И. Л. Клаузнера была опубликована впервые в сбор­нике «Отечество», вышедшем в Петрограде в 1916 г. Мы печатаем ее с сокращениями, дополнив некоторыми датами.

ЮДЛ МАРК. ЛИТЕРАТУРА НА ИДИШ В РОССИИ

Автор обзора еврейской литературы в России от начала 60-х годов прошлого столетия до большевистского переворота бе­рет на себя благодарную, но в то же время несколько искусст­венную задачу. Благодарной она является потому, что эти пятьдесят с лишним лет были эпохой пышного и мощного рас­цвета еврейской литературы, совпавшего с большими переме­нами и потрясениями в жизни народа. Автора смущает однако то обстоятельство, что он вынужден отрывать ветки, вырос­шие на русской почве, от ствола всемирной еврейской литера­туры, сложившейся, как нечто целое и единое. Трудно, напри­мер, говорить о С. Фруге, умалчивая об его современнике Мо­рисе Розенфельде, или характеризовать начало поэтической карьеры А. Лесина и Иегоаша, игнорируя их дальнейшую дея­тельность только потому, что эта деятельность протекала в США. Автору придется, однако, оставаться в пределах своей темы. Памятуя об этом, читатель не может рассчитывать на то, что предлагаемая работа даст ему полный обзор всей литера­туры на идиш за 50 лет. Наша задача — дать представление о главных линиях и наиболее значительных литературных яв­лениях, жертвуя при этом подробностями, могущими только утяжелить изложение.

Развитие литературы на идиш шло в течение полувека рука об руку с развитием еврейской общественности. Литература от­ражала происходившие в жизни существенные перемены, но она не была просто на просто зеркалом действительности: она будила общественную мысль, толкала ее вперед и являлась ве­дущей духовной силой в жизни русских евреев. Расцвет литера­туры радикально изменил отношение к еврейскому языку — к идиш: заодно с ростом литературы росла и роль идиш, как наци­онального языка еврейского народа.

В начале 19-го века небольшая группа маскилим (просвети­телей), руководимая Менделем Сатановером, стремясь поднять престиж идиш, решила попытаться перевести Библию на разго­ворный язык евреев Подолии. План вызвал оппозицию со сто­роны большинства местных маскилим; смелое предприятие пришлось оборвать. В первой половине 19-го столетия авторы, находившиеся под влиянием европейской литературы и пытав­шиеся внести в идиш новые литературные формы, вынуждены были писать для ящиков письменных столов или для узкого круга друзей и знакомых. Они не печатали своих произведений, а переписывали их от руки, как это было до изобретения книго­печатания. Согласно давней традиции, книги на идиш предназ­начались для двух категорий читателей: для малограмотных (невежд) и для женщин (надпись на таких книгах гласила: «кра­сиво и пригодно для женщин и девушек»).

Движение Гаскалы в России находилось в большой мере под влиянием аналогичного движения в Германии, представители которого, борясь против старых форм еврейской жизни, зло вы­смеивали идиш и называли его «жаргоном». В Германии маски­лим пользовались почти исключительно немецким языком («Гамеассеф» существовал недолго, и круг его читателей был неве­лик). В России просветители в первой половине 19-го века не могли использовать русский язык, так как писатели-маскилим сами плохо владели русским языком. Языком идей Гаскалы и литературного творчества был в ту пору иврит. Лишь немногие, считанные писатели, проникнутые передовыми социальными идеями и стремившиеся в борьбе с хасидизмом расширить круг своих читателей, принялись писать на идиш; но они не задава­лись целью способствовать росту еврейской литературы в ее полном объеме (единственное исключение составлял тут Ш. Этингер). Широкие народные массы несомненно были привяза­ны к родному языку. Но бесправие, материальная нужда и соци­альная приниженность мешали росту самоуважения в народе: это не способствовало поднятию престижа и уважения к родно­му языку. Приобретение знаний и продвижение вверх по ступе­ням культуры вообще связано было с русским или древнееврей­ским языком; единственным языком светского образования был русский. Даже к концу 19-го века в пору возникновения народ­нических и революционных движений, когда было уже призна­но необходимым использование идиш для просвещения народа и пробуждения в молодежи стремления к лучшей жизни, даже тогда видели в идиш лишь средство приобщения к новым идеям, но не средство выражения собственных духовных запросов или язык подлинного художественного творчества. Эти взгляды на идиш были распространены в еврейской интеллигенции и в на­чале XX века; перемена отношения к идиш явилась результатом несравненного роста еврейской литературы и духовного созре­вания вышедшей из народа интеллигенции, связь которой с ши­рокими массами становилась с каждым годом глубже и интим­нее. История воззрений на идиш является как бы частью исто­рии еврейской литературы и общественного развития еврейской народной интеллигенции. Ниже мы остановимся на важнейших моментах этого развития.

В 60-х годах просветительное движение переживает кризис: говоря словами С. Нигера, Гаскала, которая считала себя «доче­рью небес», сходит на землю и приобщается к повседневной жизни. Еврейские интеллигенты, которые еще недавно заботи­лись только о собственном просвещении и о том, чтобы самим вырваться «из тьмы», постепенно втягиваются в работу для на­родных масс, стремясь «принести свет живущим во мраке». Гаскала смыкается с процессами, происходящими в еврейской на­родной жизни, и это дает сильный толчок подъему еврейской литературы. Характеризуя предшествующую эпоху до начала 60-х годов, И. Л. Гордон заметил, что «просветившиеся» суть оторванные от народа одиночки. Но в 60-х годах положение на­чинает медленно меняться, а спустя 20 лет, к 80-м годам, уже возникает бурное движение. До 60-х годов печатаются и распро­страняются только отдельные книги светских еврейских писа­телей. Авторам произведений, написанных в первой половине 19-го века, суждено было увидеть их в печати только во второй половине века. Литература на идиш первой половины 19-го ве­ка была рукописной; исключение составляли популярные но­вые хасидские сочинения и книги, которые были продолжением старых изданий, религиозных или развлекательных. Некоторые из рукописных произведений предназначались для чтения вслух, для пения или декламации. Только одному еврейскому писателю удалось добиться популярности в пятидесятых годах: это был Айзик Меер Дик, уроженец Вильны (1814—1893).

Картина быстро меняется в 60-х годах, когда в России появ­ляются периодические издания на идиш (Мы не включаем в об­зор «Беобахтер ан дер Вайсл» — 1823—1824, — выпустивший 44 номера, так как он не имел ни общественного, ни литературного значения). Еще при Николае I-м прилагались усилия, не увен­чавшиеся успехом, получить разрешение на издание журнала на идиш. Первый еженедельник вышел только в октябре 1862 года. Это был «Кол-Мвассер», выпускаемый Александром Цедербаумом в качестве приложения к его же органу на иврит «Гамелиц» в Одессе.