– Вот это да! – растерянно пробормотал Диллон, и Тея оторвала глаза от бутылочки с молочной смесью, которую наливала для Кэтлин. – Значит, не зря меня называют Великим Силки, – произнес он наконец.

– Это точно, – согласилась она без особого энтузиазма. – Ничуть не сомневаюсь.

Тея поставила бутылочку в миску с горячей водой, чтобы подогреть.

– Можно я покормлю Кэти? – спросил Диллон.

– Ты хоть умеешь?

– Я тебе уже сказал, Тея, что моя мать работала няней, а я сам – старший из шести детей! И пожалуйста, не смотри на меня так.

– Как «так»?

– Как будто я совершил что-то противозаконное и ты ждешь, когда наконец нагрянут из Скотленд-Ярда.

– Скорее это будет чей-нибудь разгневанный папаша, – съязвила Тея.

– Я жил, как подобает мужчине. Но уверяю тебя, ни одна девушка не пострадала из-за знакомства со мной. Не говоря уже об их отцах. За исключением…

– Кого? – Тея вручила-таки ему бутылочку.

– Тебя, – ответил Диллон и посмотрел на дочь.

«Надо сказать, он довольно ловко кормит ее», – признала про себя Тея. Наверное, действительно старший в семье.

– Надеюсь, ты не презираешь меня, Тея?

– Почему ты спрашиваешь?

Диллон вздохнул.

– Никак не могу понять, почему ты предпочла оставить меня в неведении?

Тея молчала, рассматривая в окне свое отражение.

– Ты винишь меня в гибели Гриффина? – тихо спросил Диллон.

– Нет! – горячо воскликнула Тея. Она отлично понимала, чего ему стоило задать этот вопрос.

– Тогда в чем дело? Или, по-твоему, я негодяй, который недостоин называться отцом Кэти?

– Я этого не говорила.

– Так почему же?

– Диллон, я просто думала, что тебе будет все равно, – резко ответила она. – И не знала, как поступить.

Он молчал, так как его внимание было сосредоточено на дочери.

– Я должен поблагодарить тебя, – произнес он наконец, не поднимая глаз.

– За то, что я отклонила твое галантное предложение руки и сердца?

– Нет, – многозначительно ответил Диллон. – За то, что ты так заботишься о моей дочери.

– Она в первую очередь моя дочь. Было бы странно, если бы я о ней не заботилась!

– Некоторые женщины не слишком утруждают себя. Ждут посторонней помощи.

– Это был желанный ребенок, Диллон.

– Я верю. Мне хочется, чтобы ты знала, что я… в долгу перед тобой. Кэти такая красивая и веселая – как ты. И имя ты ей тоже дала красивое: Кэтлин. Красивое шотландское имя. Не то что все эти искусственные новомодные типа Мисти Джой или что-либо в этом роде!

– Ты имеешь в виду американские? – перебила его Тея, и Диллон улыбнулся.

– Тея!

– Что, Диллон?

– Вчера вечером я, кажется, выпил лишнего. Скажи, я вел себя отвратительно?

– Не хуже, чем обычно, – сухо ответила Тея и посмотрела на дочь. Кэйтлин уже задремала на руках у Диллона.

– Ну, это уже кое-что. Но если ты меня не презираешь, и к тому же я вел себя не так уж и плохо, можно надеяться, что ты не выставишь меня отсюда – тем более надвигается шторм. У меня до вахты осталось двенадцать дней, и я хотел бы провести их у вас. Обещаю соблюдать все правила. Главное, чтобы ты разрешила мне общаться с моим ребенком. Кэтлин должна знать, кто я такой. Ну так как – ты позволишь мне остаться у тебя?

– Или что? – тихо спросила Тея.

– О чем ты, не понимаю! – удивился Диллон.

– О том, что будет, если я все-таки скажу «нет». Если попрошу тебя уйти и больше никогда не возвращаться. Что тогда?

На этот раз Диллон все понял.

– Тогда дело дойдет до суда, – негромко произнес он. – Денег у меня хватит.

– Прекрасно! – усмехнулась Тея, но в голосе ее прозвучала угроза.

– У меня и в мыслях нет тебя шантажировать, – добавил Диллон.

– Ах вот как? У меня почему-то возникло совершенно иное впечатление!

– Кэтлин – моя дочь!

– И ты загнал меня в угол, верно я тебя поняла? Как я могу позволить, чтобы она привязалась к тебе, если в один прекрасный день ты снова можешь исчезнуть?

– Тея, ты соображаешь, что говоришь? Куда мне исчезать?

– Ну не сейчас, так потом!

– Почему ты так думаешь?

Тея не ответила.

– Кэти для меня не игрушка, которая нужна лишь до тех пор, пока я не нашел себе новое развлечение.

– Неужели?

– А ты как думала?

– И все-таки я не понимаю тебя, Диллон. Другое дело, если бы это был сын!

– Она – мой ребенок, Тея. Или, по-твоему, это не имеет ровно никакого значения? – Диллон вздохнул и, помолчав немного, добавил: – Если уж на то пошло, я тоже не понимаю тебя, Тея. Эх, жаль, что я не силки, а не то уже давно бы соблазнил тебя морскими сокровищами и отвел под венец.

– Кажется, у силки возникло немало проблем, – заметила Тея.

– Ровным счетом никаких. Силки всегда соблазняли женщин, а если женщина была действительно хороша, то и брали ее в жены. А когда любовь угасала, у них не было проблем с расторжением брака. Силки снова превращался в морского котика и – только его и видели. И возвращался, лишь когда появлялся ребенок… Я… я не знаю, что делать, Тея. Хороший силки предложил бы тебе по меньшей мере полный кошелек золота.

– Уже предлагал!

– Неужели? – удивился Диллон. – Когда?

– Вчера вечером, когда тебя не держали ноги.

– Тогда неудивительно, что ты так на меня смотришь. Ты, наверное, решила, что я напился до чертиков!

– Отчего же? Я просто решила, что у тебя есть специальный фонд, из которого ты платишь несчастным матерям твоих внебрачных детей.

Диллон посмотрел ей в глаза.

– У меня нет других детей, Тея. Только Кэти. И я прошу, чтобы ты позволила мне остаться.

Кэтлин уже крепко спала, и Тея с нежностью посмотрела на личико дочери.

Как же быть?! Ей казалось, что Диллону уже давно должно наскучить изображать заботливого отца. Оно было бы и к лучшему, пока Кэтлин мала и ничего не понимает. Но в первую очередь Тея беспокоилась о себе – ей никак не удавалось вести себя разумно в присутствии Диллона. Было страшно согласиться на его просьбу – неизвестно, чем это кончится. Но беда в том, что, когда его не было рядом, она сходила с ума от тоски. Когда же Диллон появлялся, ей хотелось поскорее выставить его за дверь. А что будет, если она к нему привяжется? Нужно ли это будет Диллону? И не случится ли так, что, потеряв Гриффина, она лишится другого близкого человека – Диллона?