У мелких фермеров положение трагическое, особенно у животноводов и производителей фруктов и овощей. Те, у кого нет денег или умений инвестировать в органику, где маржа прибыли выше (но и тут Марсьяль сомневается), — обречены исчезнуть. Регион еще как-то держится на плаву за счет зерновых, в основном пшеницы. Молочная отрасль, которой славился некогда Де-Севр (эширезское масло, козий сыр и т. д.), тоже сильно сдала. В среднесрочной перспективе Марсьяль предсказывает исчезновение крестьян и замещение сельского хозяйства огромными производственными площадками типа «Байер» (Bayer™), с одной стороны, и жителями коттеджей, которые работают в городе, — с другой. Коттеджи, коттеджи и полунищие бедолаги (бывшие поденщики, арендаторы или мелкие фермеры) — картина мрачная, но, к сожалению, вполне вероятная.

Скорей бы услышать завтра версию Гари. Конечно, красное вино лилось рекой, наливка тоже — под кофеек: похоже, я начинаю входить во вкус.

Снова идет снег, плотный, крупными хлопьями.

Хорошо бы иметь камин. Посмотрим, нет ли поблизости от телефона Лары: теперь полночь, ноль-ноль,

21 декабря, продолжение

Разврата избежать не удалось, — ну да ладно, без камеры легче. Есть текст с его эротикой и намеками, есть воображение — генератор влечений и само себе фабрика грез. Мало-помалу желание вкрадывается в короткие сообщения чата. Раскрепощенные алкоголем фразы и страсти выходят из-под контроля. Волшебный эликсир — сливянка моего гробовщика! Мне хватило духу поделиться с Ларой своими фантазиями! Меня озарило, и я послал ей вот что:

(.)i(.)

Она сразу поняла, что я имел в виду (по-моему, такой реализм в цифровизации сисек — большая удача). Она ответила:

Вот так“ i”!!!!! Насмешил!

Но жду с нетерпением.

Я понял, что она со мной на одной волне, и отправил ей кое-что посмелее:

А давай ты ляжешь на живот

и я тебя тихонечко)о(

Она догадалась, о чем я:

Эдак не пойдет, зайчик мой,

обойдешься пока что).(

Лара — такая умница, такая выдумщица. Идеал женщины. Скорей бы послезавтра.

22 декабря

Проснулся: голова трещит, света нет, отопление не работает, весь замерз. Парацетамол. Заряда на компьютере хватит на час, не больше, Wi-Fi не работает, телефон наполовину разрядился. Прогноз оказался верный, метель, ледяной ветер. Есть опасения, что завтра не уеду, как планировал. Судя по сообщениям радио, вся Западная Франция погружена в хаос: поезда отменены, дороги отрезаны и т. д.

Гари считает, что накрылась подстанция, которая дает ток в ближайшие деревни.

22 декабря, продолжение

Гари все-таки дал мне электричества для лампы и компьютера, кинул провод от одного из двух генераторов, которые установлены на ферме. Так что можно работать дальше. Только вот температура в «Дебрях науки» снизилась до критической отметки, для обогрева тока не хватает. Неблагодарные коты уже мигрировали к Матильде. Похоже, метель задувает прямо под дверь. Я мерзну, мерзну страшно, даже закутавшись в два одеяла. Термометр в помещении показывает пятнадцать градусов. Надо бы мне собрать пожитки и попытаться добраться в Париж уже сегодня, но при таком снегопаде, похоже, миссия невыполнима. Если электричество не наладят в течение дня, придется просить приюта у домохозяйки, иначе ждет меня переохлаждение организма как пить дать.

Вообще, что за дела! Трансформаторная подстанция, починить-то — пара пустяков.

Правда, электрикам еще надо сюда добраться.

Звонил Ларе, она в силу природного пессимизма считает, что завтра мне до Парижа не добраться. Надеюсь ее опровергнуть. Я уже почувствовал в ее голосе упрек, словно я не еду нарочно! Вот посидела бы сама в снежном завале и без отопления. По-моему, она мне не верит. Если чуть повезет, я смогу доказать ей, кто прав, и быть завтра на улице Сент-Антуан, как и планировалось, в 18.00. Нужно позвонить Максу, проверить, что он все еще готов везти меня на пикапе до станции, если передумал — бог с ним, кто-нибудь подбросит до шоссе, дальше я автостопом. Всего-то осталось двадцать четыре часа, и я на десять дней покину «Дебри науки». От этой мысли чуть-чуть теплее.

Только что узнал от Гари, что электричества не будет до завтра или даже до послезавтра. Ходят слухи (разговоры в кафе «Рыбалка», полагаю), что причина — саботаж; мне это кажется крайне маловероятным: кто пойдет ломать электротрансформатор ночью, в дикий мороз, по 15-сантиметровым сугробам? Ни у «Аль-Каиды», ни у ИГИЛ[2] нет отрядов альпийских стрелков. В такую погоду даже несгибаемые бойцы Сопротивления из фильма «Армия теней» сидели бы у печки. Да на дворе и не 1942 год.

Программа на день: расшифровка интервью Люси, затем в полдень беседа с Гари, потом в 17:00— к бритишам — соседям Макса, что (опять же) ставит вопрос о транспорте. Задело.

24 декабря

Итак, написав вышесказанное, я решил как-то двигаться, потому что ноги и руки стали коченеть. Я пошел к Гари проверить, что договоренность об опросе по-прежнему в силе, это было где-то плюс-минус в полдень. (Подспудно надеялся, что меня позовут на обед, — в «Дебрях науки» все на электричестве и все не работает.) Я еще держал палец на кнопке звонка (дурак, он же без тока не работает), как дверь распахнулась и передо мной возникла весьма удивленная Матильда (толстый бежевый пуховик и рыжие резиновые сапоги): «Я как раз за вами, вас к телефону». Я машинально полез в карман за мобильником, он работал, не было ни сообщений, ни пропущенных звонков. Матильда смотрела на меня в замешательстве: нет, звонят сюда, на наш телефон. Что же могло случиться? Что-то с Ларой, с мамой? Мне уже мерещились автокатастрофы, пожары. Никто не знал телефона Матильды, и только Бог, такой же всеведущий, как полиция или МЧС, мог меня здесь отыскать. Я пошел к телефону, сказал: «Алло», в горле почему-то першило. Матильда стояла рядом, почти вплотную. Голос на другом конце провода был мне незнаком, только имя было моим: «Давид?» Я ответил: «Да». Прокашлялся.

— Давид, это Люси.

Я опять сказал:

— Да, да, да.

— Вы меня слышите? Это Люси Моро.

— Что случилось? — спросил я. — Ничего страшного?

— Нет-нет. Я… я в Ниоре. Я тут до завтра.

Голос звучал немного устало.

— Вы не заглянете к брату и дедушке, если будет время, — буквально на пару минут? Просто предупредить, что я не вернусь. Они не подходят к телефону. А из мастерской Арно уже ушел. Извините, что звоню вам через Матильду, но у меня нет вашего номера. Мне очень неловко, но вы меня очень выручите. Вы… не дадите мне свой номер мобильного?

— Постойте, я сохраню ваш номер и перезвоню, так будет