ним уверенным, твердым шагом, на ходу размахивая руками и бойко отдавая указания:

— А ну-ка, быстро разгружать! Даю двадцать минут времени!

Вернувшись к машине, он с сержантом Нигаметьяновым запрыгнул в кузов и стал передвигать мешки с коробками, разъясняя сержанту, куда и кому предназначен груз.

— А письма, журналы, газеты привезли, товарищ старший прапорщик? — пробормотал Митёк, ожидая из дома письма от матери и сестрёнки.

— Письма и свежая пресса лежат в кабине. Возьмёте у водителя, — ответил старшина и, спрыгнув с машины, отправился докладывать командиру роты, который уже был на подходе к ним.

Машину разгрузили быстро. Годына и Сорокапуд наблюдали, с каким удовольствием работали солдаты, как лихо, с шутками-прибаутками командовал разгрузкой сержант Безгодков.

— Молодец Рыжий, хоть и любит подшучивать надо мной иногда, но парень замечательный! — улыбаясь, сказал старшина.

— Это точно, Алексей Иванович, — добавил Годына.

Он снова бросил взгляд на трассу, которая уже замерла. Затем стал расспрашивать старшину:

— Какие новости в полку? Удалось ли посетить госпиталь и узнать о самочувствии сержанта Киева?

Старшина подробно рассказал о поездке, о посещении раненого, который всем передавал привет и пожелания вернуться домой живыми и здоровыми.

— А вот начальник штаба полка майор Крамаренко, — доложил старшина, — передал, что скоро сам будет в Суруби и посетит наши посты.

— Спасибо. Я всё понял, Алексей Иванович! Давайте поезжайте к себе на пост, а то скоро начнёт темнеть. Хоть и рядом, но будьте внимательны и осторожны. Когда вернётесь, доложите по радиостанции! — дал наставление старшине командир роты.

— Есть! — ответил старший прапорщик и направился к своей машине.

После отъезда старшины роты старший лейтенант Годына ещё раз отдал распоряжение Безгодкову о подготовке боевых машин к выезду на проверку постов роты, а сам отправился проинструктировать личный состав, заступающий в ночь в боевое охранение.

Солнце уже садилось в пожаре пурпурного пламени. Его яркие краски стали затухать, и весь горизонт над горами осветился ровным серо-розовым сиянием. Когда и это сияние померкло, в долине и у подножий скал расстилалась сизоватая мгла. Стало темно. Наконец за хребтами гор, на востоке, стал разрастаться тёмно-зелёный свет луны, которая вскоре всплыла между скал.

Глава десятая

Проверяя посты роты

Подготовка к выезду. Принимая доклады с мест дислокации постов роты. Выезд. В районе кишлака Гагамунда. Замечания по внешнему виду. Умная собака. Контраст между двумя молодыми солдатами. На посту у лейтенанта Бейшибаева. Доклад о ночной вылазке духов в районе поста. Душевный разговор.

Утром следующего дня, как только первые солнечные лучи проникли в помещение, старший лейтенант Годына был уже на ногах. Его бойцы заранее позавтракали и стояли в полном боевом снаряжении. Приняв доклады сержантов Филимонова и Нигаматьянова, командир роты уточнил у принимавшего по радиостанции донесения с других постов сержанта Безгодкова:

— Рыжий, как там, все доложили? Всё нормально?

— Так точно! Без происшествий, за исключением, товарищ старший лейтенант, поста лейтенанта Бейшибаева. Там перед рассветом обнаружили группу духов, пытавшихся выйти к дороге. Накрыли её огнём из выносного поста. Командир взвода Вам доложит подробно. Он сейчас на связи.

Взяв телефонную трубку, командир роты выслушал лейтенанта Безшибаева и ответил ему:

— Хорошо, я скоро буду у Вас. Приеду на пост — разберёмся!

Несколько секунд помедлив, о чём-то сосредоточенно думая, командир роты искоса взглянул на своего порученца и передал обратно телефонную трубку:

— А сейчас свяжи меня с командиром батальона майором Гузачёвым.

Доложив командиру батальона о состоянии дел в роте за прошедшую ночь, в том числе о группе душманов, планировавших, по всей видимости, с утра устроить засаду на трассе, старший лейтенант Годына, оставив старшим сержанта Нигаматьянова, выехал на проверку постов. На одну из боевых машин загрузили продукты и письма с газетами для бойцов. Как только боевые машины выехали на трассу, перед глазами открылась живописная долина. Солнце понемногу поднималось, озаряя окрестные холмы и скалы. Чувствовалось, что день будет жарким.

По дороге навстречу неслись различные транспортные средства. В основном преобладали праворульные японские машины. Пикапы «Тойота», перегруженные барахлом и людьми, были ярко раскрашены разными цветами и украшены восточным орнаментом «бурбухайки». Взгляд командира роты скользнул по остовам обгоревших автомобилей и перевёрнутому бронетранспортёру с разорванным от фугаса днищем, которые лежали на обочине. Рядом видны были тусклые стреляные гильзы и кристаллики мелко битого стекла, въевшегося в асфальт.

— А ведь кто-то здесь погиб, приняв свой последний бой, уйдя навсегда в вечность… — подумал старший лейтенант, его сердце защемило от боли. Он всё это испытал на себе и был рад, что за последний месяц на этом, ранее проклятом месте, благодаря чётко налаженной службе, не было нападений душманов на колонны машин и бронетехники.

Вот и показался пост роты. Он располагался в полуразрушенной постройке напротив большого заброшенного кишлака Гага-мунда, который находился за рекой на склоне горы.

На вершине самой большой, прилегающей к посту горной высоты находился выносной пост, откуда был прекрасный вид на долину и реку Кабул. Великолепно просматривалась караванная тропа. Сам горный кишлак с домами, разбросанными по склонам, в бинокль был виден практически весь. Отчётливо выделялась полуразрушенная мечеть с двумя минаретами. Однако часть кишлака, расположенная у входа в ущелье, не просматривалась. Этим и пользовались небольшие душманские группы и отряды. Туда периодически проходили и боевые караваны мятежников.

Жители оставили этот когда-то густонаселённый кишлак ещё во второй половине семидесятых годов, до Апрельской революции. Тогда, после свержения короля, при президенте Дауде, волна междоусобной резни уже охватила Афганистан.

Между командным пунктом роты, где был главный пост, и третьим постом как раз и проходила основная караванная тропа из Пакистана в Центральный район Афганистана. Здесь в течение прошедших лет душманы часто устраивали засады со стороны кишлака, поэтому вдоль трассы зловеще чернели остовы сгоревших автомобилей и бронетехники. В последнее время, благодаря бдительности и укреплению выносного поста, нападения на колонны были практически прекращены. Однако прекратить прохождение под покровом ночи душманских караванов с оружием не удавалось.

Вскоре боевые машины пехоты с командиром роты, совершив небольшой марш, подъехали к полуразрушенной постройке у дороги и повернули к ней. Старшего лейтенанта Годыну встретил сержант, заместитель командира взвода:

— А где лейтенант Забелин? — спросил ротный.

— На выносном посту, будет часа через полтора, — ответил сержант.

— Давай тогда показывай расположение. Это что там столпились все у кухни? Завтрак вроде бы уже закончился. И почему такой внешний вид? — окинув взглядом место приёма пищи,