острову в то место, где у воды была видна маленькая пещерка и к нашему ужасу, не останавливаясь, поплыли через неё, чуть не цепляясь головой за обросшие ракушками свисающие камни. Но к нашей радости, пещера была сквозная, и был виден свет в конце туннеля. Из туннеля мы вплыли во внутреннее озеро, окруженное отвесно поднимавшимися скалами. Ознакомившись с этим чудом природы, открытым каким-то англичанином в середине девяностых годов, то есть, практически, недавно, мы приблизились к спускающимся к воде деревьям, где сидела группа маленьких обезьян, не обратившая на нас никакого внимания. Особенно поразил “философ”, который даже не изменил положение своего задумчивого чела, а так и сидел на камне, размышляя о чем-то о своем, скрестив лапки. “Есть ли жизнь на Марсе, нет ли…” Была еще одна влюбленная пара, держащая свои лапки вместе и с оптимизмом смотрящая в свое светлое островитянское будущее.

Затем мы переплыли во второе, более мелкое, озеро, где были деревья, питающиеся морской водой (мангровые деревья), в корнях которого нам показали существо, внешне напоминающее большую вытянутую жабу с глазами какающего мальчика. Сзади у неё был хвост, а спереди вместо ласт лапки, которыми она крепко держалась за корни. Да, друг Гораций, какую только херню не увидишь в дали от родных датских берегов.

На этом осмотр внутренних озер был закончен и мы через ранее обозначенную щель выплыли из этого чудного места и поплыли вдоль нависающего над нами острова к обещанной нам пещере, где днем отсыпаются летучие мыши. Пещера была столь глубокой, что мы перлись по ней в кромешной тьме, вдыхая ароматы глубоко замкнутого помещения. В лучах выданного нам фонарика мы, таки, разглядели пару раз висящие лоскуты летучих мышей. Мы были счастливы.

Вернувшись на кораблик, мы пообедали и отправились на другой остров, где на тех же каяках въехали в лагуну, где на маленьком пляжике устроили фотосессию. Там же ознакомились с тяжелым трудом местной рыболовецкой артели по отлову крабов и дурно пахнувших медуз, используемых в местной кухне для приготовления утреннего бодрящего супчика.

Программа экскурсии была выполнена полностью, и корабль лег на обратный курс. Ближе к вечеру прибыли в порт назначения усталые, но довольные. Переполненные впечатлениями, приехали в гостиницу, и конец дня провели в неге теплого тайского вечера, сопровождаемого звуками прибоя и непривычным трещанием в кустах какой-то местной зверушки.

Следующий день был проведен в отеле. Утром поплавали с маской, купленной в местном минимаркете, осмотрев рыбок, кормящихся здесь же у камней. Здесь я впервые увидел маленьких “хирургов”, изумрудно-синих, переливающихся на солнце. Раньше я их видел только большими, и у меня сложилось впечатление, что они такими уже рождаются. А жена, наконец-то в живую увидела мурену – милое морское существо, похожее на выброшенный порванный чулок. Но пока Ира осматривала представителей местной морской фауны, она потеряла счет времени и на все мои призывы вернутся в семью, игриво покачивала дыхательной трубкой. Результат не замедлил сказаться – к вечеру поднялась температура и ночь прошла в апокалипсических фантазиях о неожиданных встречах с местными акулами. А ведь нам на следующее утро надо было ехать на экскурсию, связанную хоть и небольшим, но экстримом. Довольно долгая дорога через весь остров и по северной провинции Пханг-На привела нас в базовый лагерь рафтеров. После недолгой, но содержательной инструкции по пользованию коротким веслом и действиям в случае неожиданного наскока на одиноко стоящий камень, нас одели в яркие шлемы желтого и оранжевого цвета (очевидно для того, чтобы рафтеры не промахивались своими короткими веслами, отталкиваясь от вылетевших в воду, но еще не утонувших участников объявленного действа) и спасательные пояса такого же весёлого цвета. В составе довольно большой группы оказалась тетка, которая готовилась к рафтингу еще дома, поскольку на её ярко розовый брючный спортивный костюм был надет спасательный жилет явно индивидуального пошива (от Кутюр) в полном соответствии с большой пляжной сумкой, сшитой из остатков ткани, пошедшей на жилет.

Нас рассадили в резиновые лодки по четыре человека лицом друг к другу и стали ждать момента, когда сверху из водохранилища сбросят воду, которая захватит наши лодки с уже сидящими участниками заплыва и понесет к заветным берегам. Пока сидели и ждали подъёма воды, местный бушмер этим самым коротким веслом умудрился заехать по верхней губе девушки, сидящей в нашей лодке. Из губы пошла кровь, но никто даже и не подумал извиниться или выразить сожаление по случаю данного факта и тогда мы поняли, что рафтинг не для слабонервных. Как там у Владимира Семеныча – “Если парень в горах не “ах”, оступился и сразу в крик…”

Короче, пустили воду, и с гиканьем и улюлюканием сверху съехала группа таких же рафтерев, но отправившаяся в этот рисковый поход с еще более крутых горных вершин. Пропустив авангард, мы вклинились в поток и далее, “ёкая” и “акая”, понеслись, изображая из себя сплав древесины высшего качества. Жена моя, женщина нежная, да к тому же с температурой, оставшейся после вчерашнего перегрева, не оценила по достоинству эти молодецкие забавы. Двумями руками вцепившись в довольно тонкий канат, до крови впиваясь длинными ногтями в ладони, она живенько комментировала каждый удачный поворот на изгибе реки или удалое подпрыгивание на очередном речном пороге.

Но это была лёгкая, непринужденная “развлекуха” по сравнению с другим испытанием, обозначенном в рекламном буклете как “тракинг” на слонах. Раньше я как-то не придавал особого значения расшифровке слова “тракинг”, а напрасно. Ведь это слово из словаря военно-полевого устава американской армии. Это перемещение на боевой бронетехнике по пересеченной местности. И вот, взобравшись на местную бронетехнику – слонов местной популяции и привязавшись местными ремнями безопасности – засаленной веревкой небольшого диаметра в своем сечении, отправились мы в свое путешествие.

Хотелось бы рассказать об этой поездке подробнее, но не хочется жену обижать. Она, человек довольно рисковый и большой любитель экстрима, после нескольких десятков метров просила прекратить этот переход через сельву и вернуть её на исходную точку, так как дважды чуть не вылетала из-под местных ремней безопасности на особо крупных ухабах… Всё бы в этом разделе было грустным, если бы не удивленный возглас Ирины Михайловны, изрядно меня позабавивший. Он так и стоит у меня до сих пор в ушах. Увидев, что впереди идущий слон решил использовать джунгли по прямому назначению в своих корыстных биологических нуждах и на ходу стал опорожнять скопившиеся в его нутре пищевые отходы, Ирина закричала: ”Дима, посмотри, он же с… дровами”. Добавьте к этому возмущенно-удивленную интонацию, и Вы поймете предмет