вперед, невзирая ни на какие препятствия. Человек-локомотив. Карандашный штрих мастерски заострил скулы на хмуром лице Аркадия, обозначил ямочку на подбородке… Но самое примечательное во всей композиции – это, конечно, длинный крученый кнут, кольцами опадающий к его ногам. Изгиб лоснящейся черной петли так нестерпимо правдоподобен, что хочется крикнуть «не надо!» При всем понимании бессмысленности этой мольбы. Нет, Аркадий не из тех, кого можно уговорить или разжалобить. Что заставило художника вложить в его руки кнут? Символом чего является кнут в данном случае?

– И все же они не могут друг без друга, – заметила Нора.

Лера кивнула.

– Однажды Герман сказал об Аркадии, что это человек, с которым невозможно поддерживать приятельские отношения. Или дружба до гробовой доски, или вражда. И изменить его не способны ни годы, ни люди.

– Он проницателен.

– Иногда чересчур.

Опять Аркадий. Сцена Последнего суда в духе Папируса Хунефера. Лера поясняла, водя чайной ложечкой по бумаге… Голова Осириса Аркадия увенчана Белой Короной с перьями, в руках – скипетр, крюк и кнут, символы верховной власти. Его троном является надгробие с изображениями закрытых на засов дверей и карниза в виде уреев. Справа от него стоит Нефтида, слева – Исида. Перед ним на цветке лотоса выстроились четыре сына Гора: Местха, Хапи, Туамутеф, Кебсеннуф. Трон Осириса покоится на воде. В тронный зал заглядывает умерший, в котором можно без труда узнать Леонида.

– Сюжет из древнеегипетской мифологии? – спросила Нора. – Хм…

– В сто двадцать пятой главе Книги Мертвых бог Тот вопрошает умершего: «Кто есть тот, чей кров – огонь, стены – живые уреи и пол его дома – бегущая вода? Кто он, спрашиваю я?» Умерший отвечает: «Это Осирис», и бог говорит: «Тогда входи, ибо воистину ты будешь представлен ему».

– И Леонид вошел.

– Да, – подтвердила Лера, – Леонид вошел. Себя Герман тоже рисовал в короне Осириса. Только он был Осирисом расчлененным, а Аркадий – Осирис победоносный. Бог, победивший смерть и ставший в результате этого акта владыкой Царства мертвых, осуществляющим Последний суд.

– Со скипетром все ясно. Но почему кнут? – спросила Нора после некоторых раздумий. – Это ведь орудие наказания, разве нет?

– Символ власти. Орудие, при помощи которого ты осуществляешь свою власть над другим существом.

Понемногу Нора начинала понимать, что связывает ее сестру с эльфом, носящим имя местного святого. На днях Лера упомянула, что занимается переводами академических текстов. Поиск. Все они ищут одно и то же. И Аркадий, и Лера, и Герман, и Леонид…

Мысль о Леониде пробудила воспоминание о небольшом комическом эпизоде около гаражей, приключившемся сразу по возвращении из поселка.

Герман поставил мотоцикл в бокс и спросил как раз покончившего с мытьем фургона механика: «Какие новости?»

Толик ухмыльнулся.

«Твой парень вышел сегодня на пять минут на солнышко. На беду мимо проходила старушка Фаина».

«Ну и что?»

«Ну, и он шлепнул ее по заднице».

«А она что?»

«Она чуть в обморок не упала».

«А он?»

«Что „он“? – Толик вытер руки и как ни в чем не бывало извлек из Германова кармана пачку сигарет. – Прошелся насчет ее филейной части, типа комплимент, и ушел к себе. – Выудил одну сигарету, остальное засунул обратно в карман. – Сам-то я не слышал, девчонки болтали».

Тогда Нора не отреагировала на эту историю, а сейчас расхохоталась во все горло. Бедная Фаина! Вот так поворот судьбы! Она травит беззащитных одиночек, чувствуя себя при этом ужасно крутой, а ее оценивающе похлопывают по заду, как товар на невольничьем рынке. Умора.

5

Ночь светла и тиха, точно в фантастическом фильме перед появлением чудовищ. Полная луна висит серебряным блюдом над Соловецким кремлем, над полуразрушенной монастырской гостиницей, в которой сейчас всего два гостя – мужчина и женщина, случайно повстречавшиеся на этом острове в сердце Беломорья. Крыши нет, и, лежа рядом поверх расстеленного на дощатом полу спального мешка, они смотрят вверх, позволяя холодному сиянию небесных светил омывать их лица, кажущиеся масками. Герман захватил еще куртку с теплой подкладкой, и теперь она, сложенная вчетверо, служит им подушкой. Чистый холодный воздух щекочет ноздри. Изо рта с каждым вздохом вырывается облачко пара, как зимой.

– Так Соловецкий кремль или Соловецкий монастырь? – тихо спрашивает Нора, начиная испытывать неловкость от затянувшегося молчания. – Это одно и то же или есть разница? И если есть, то где заканчивается одно и начинается другое?

– Есть разница, – отвечает Герман. – Монастырь расположен на территории кремля.

– Его в самом деле построили монахи?

– Ну что ты, конечно, нет. – Он поворачивает голову, продолжая говорить, и к тонкому, едва уловимому, запаху его кожи и волос добавляется горьковатая табачная нотка дыхания. – Возведение кремлевских стен началось в 1584 году при Борисе Годунове и занимались этим не монахи, хотя финансировал строительство монастырь. Монахи физически не смогли бы это сделать, так как их численность к концу XVI века по разным данным составляла не то триста, не то пятьсот человек. Также не забываем про сроки. Несмотря на то, что работы велись только летом, строительство крепости заняло всего одиннадцать лет.

– Если не монахи, то кто?

– Это одна из загадок Соловецкого архипелага. Не сохранилось никаких документов, имеющих отношение к строительству крепости, хотя в то время на Руси составление планов, отчетов и смет было уже в порядке вещей.

– Но есть же гипотезы, предположения?..

– Угу. Есть мнение, что крепость, точнее, ее руины существовали еще до появления здесь Германа и Савватия, первых монахов, поселившихся на Большом Соловецком острове, и строительство конца XVI века сводилось к укреплению валунного основания и выполнению кирпичной кладки.

– Я слышала… или читала… что до прихода монахов Соловецкие острова были совершенно безлюдными.

– Чушь! Даже дожившие до сегодняшнего дня географические названия свидетельствуют о том, что здесь обитали как минимум саамы. Соловецкий остров значит «большой», Анзер – «длинный», Муксалма – «узкий пролив». В истории Соловецкого монастыря прямо говорится, что в первый год своего пребывания на острове Герман и Савватий подвергались притеснениям со стороны «жены карельской», жившей неподалеку. Правда, поселения могли быть временными, так как суровый климат не позволял расти деревьям, пригодным для строительства жилых домов – средняя температура тогда была градусов на десять ниже, чем сейчас, – но речь не о том… В древности, во втором тысячелетии до нашей эры, на Соловецких островах находилось действующее языческое святилище, и есть основания полагать, что монастырь возведен на месте его главного комплекса. Именно эти мегалитические сооружения стали основой для крепостных стен и зданий на территории кремля.

– Погоди, погоди. Ты сказал «есть основания полагать». Что еще за основания?

Герман мечтательно улыбается на луну.

– Ты же