– Герман, – прошептала она, – ты видишь?

– Да, – ответил он.

Прерывисто вздохнув, Нора прижалась к нему, он развернул ее на сто восемьдесят градусов, поцеловал в лоб, в кончик носа… в левый закрытый глаз, в правый закрытый глаз… когда же они разжали объятия и вновь повернулись к окну, на причале уже никого не было.

– Как ты думаешь… – начала Нора.

И запнулась.

В противоположной части здания раздался звук, похожий на долгий всхлип или на протяжный зевок. Человек? Зверь? О господи, ведь здесь могут быть… не волки нет, но собаки. Так человек или зверь? Неизвестно, кто страшнее. Хотя нет, известно.

Широко раскрытыми глазами Нора смотрела через дверной проем в коридор. Оцепенев от ужаса. Чувствуя, как этот ужас проникает в костный мозг… вместе с холодом, внезапно воцарившимся в помещении. Да-да, температура воздуха словно бы понизилась градусов на десять.

Герман молча и быстро привел в порядок свою одежду, бросил испытующий взгляд на Нору и без вопросов помог ей сделать то же самое. Затем достал из кармана куртки нож, бесшумно выкинул лезвие. Сделал несколько шагов к двери и замер в боевой стойке.

Теперь Нора смотрела только на него, потому что вдруг увидела нечто примечательное. И совершенно новое, чего не видела раньше и даже не рассчитывала обнаружить в нем. Он стоял, чуть согнув колени, ноги на ширине плеч, слегка наклонившись вперед. Правая рука была вытянута для удара, левая – с ножом – отведена назад и прижата к телу. Нора обратила внимание на то, как он держит нож. Пальцы плотно обхватывают рукоятку, при этом лезвие смотрит вверх, располагаясь между большим и указательным пальцем. Прямой хват. В молодости она некоторое время посещала курсы самообороны и знала, что так держат нож профессионалы.

Ему двадцать семь. Что он успел за это время?..

По коридору к ним приближалось живое существо. Вернее, человеческое существо. Но живое ли? Нора усомнилась в этом, когда оно, тяжело ступая, прошло мимо, не бросив на них даже мимолетного взгляда. На нем была простая черная монашеская ряса, поверх которой червоным золотом сиял наперсный крест, и головной убор, напоминающий ведро, под названием камилавка. При себе существо имело посох. Длинная черная борода, черные провалы глазниц на белом овале лица… струящаяся по полу морозная дымка… Странно, что при виде всего этого Норе удалось не лишиться чувств.

Герман вышел в коридор и огляделся по сторонам. Облегченно вздохнул – Нора видела, как приподнялась и опустилась его грудь. Спрятал нож и вернулся в их временное пристанище.

– Все в порядке.

Когда он подошел ближе, стали заметны капельки пота на его бледном лице.

– Что это было? – жалобно спросила Нора, обнаружив, что дрожит с головы до ног.

– Преподобный Герман Соловецкий, чудотворец и первопроходец.

– Ты хочешь сказать… – Голова у нее пошла кругом. – …что мы видели привидение?

– Ну, в общем, да.

Минуту Нора переваривала информацию. Не переварила.

– А та женщина на причале?

– Какая женщина?

Тут уж она просто села на спальник, до сих пор расстеленный на полу, и обхватила руками колени. Глянула на него снизу вверх.

– Ты не видел женщину на причале?

– Я видел мужчину, – сказал Герман, отвечая ей внимательным взглядом. – Того же самого, что и здесь. – Он немного помолчал. – А кого видела ты?

Нора нахмурилась, припоминая.

– Высокую женщину в черном плаще или пальто. С черными волосами.

– Она не могла быть монахом в черной рясе?

– В рясе – да, но монахом – нет. Это была женщина, Герман. Я уверена.

Он глубоко вздохнул.

– Давай собираться, Нора. Хватит на сегодня приключений.

Кивнув, она встала и принялась помогать ему сворачивать спальный мешок.

Ворота были не заперты, просто прикрыты. Железная скоба вставлена в петли, чтобы створки не разошлись, ключ тут же, в замке. На рев мотоциклетного двигателя сбежались Джон, Ринго и Пол и радостно запрыгали около забора.

Шепотом благословляя Толика, который проявил заботу о ближнем своем, Герман открыл ворота, разогнал любознательных собак, въехал во двор, закрыл ворота, разогнал несносных собак, открыл гараж, поставил туда мотоцикл, закрыл гараж, разогнал проклятущих собак и повернулся к Норе.

– Тебя проводить?

– Нет, ангел мой. – Встав на цыпочки, она поцеловала его в угол рта. – Я дорогу знаю.

Мечтая о горячем душе и теплой постели, Нора быстро шла по дорожке к Белому дому. Мысленно она была уже там – и обязательно чашечку чая с медом, о да… – как вдруг до нее донеслись голоса. Знакомые голоса со стороны гаражей, где она только что рассталась с Германом. Кому там еще не спится в пять утра? Чувствуя смутную тревогу, Нора повернулась и вскоре уже выглядывала из-за куста шиповника, стараясь не нарваться на колючки.

Аркадий, ну конечно. Белый от ярости. Незрячие глаза маньяка.

– Где ты шлялся?

Герман попятился.

– Тебя это не касается…

Он не успел договорить, как получил удар в лицо. Нора вздрогнула, прикусив губу. Доктор Шадрин был чертовски скор на руку!

– Аркадий, не надо, – предостерегающе вымолвил Герман, видя, что тот снова заходит на цель.

– Меня касается все, что здесь происходит, ты понял? Абсолютно все.

– Прошу тебя, не надо, – повторил Герман, с беспокойством наблюдая за его маневрами. – Я не хочу драться с тобой.

– Мне небезразлично, где ты пропадаешь по ночам!

– Я большой мальчик, Аркадий.

– Ты большой похабник, Герман.

Они кружили на одном месте, пристально глядя друг на друга. Тут же вертелись все три собаки. Виляя хвостами и повизгивая, они никак не могли понять, что это за странная игра.

– Хватит оскорблений! Я всего лишь не ночевал в собственной постели, а ты встречаешь меня, как серийного убийцу.

– Мы в прекрасных отношениях с местными жителями, и я не могу допустить, чтобы из-за твоих шалостей что-то изменилось.

– Почему что-то должно измениться?

– Ты ночевал в поселке, – сказал Аркадий обвиняющим тоном.

– Ну и что?

Доктор вновь атаковал, и не оказавший ни малейшего сопротивления Герман упал на колени, застонав от боли в безжалостно вывернутой руке.

– С кем ты был?

– Я сказал, тебя это не касается.

– С кем ты был? – повторил доктор и налег на его согнутый локоть.

Герман молчал, тяжело дыша. Голова его была низко опущена, черные волосы занавесили лоб и глаза.

– С кем ты был, Герман? – Голос Аркадия звучал почти ласково. – Ты же знаешь, я все равно получу ответ.

– Нет.

– Конечно, получу.

– Не от меня.

Нора вышла из-за куста.

– Прекрати, Аркадий. – Усталым движением откинула волосы со лба. – Он был со мной.

Тот медленно повернулся и вперил в нее взгляд своих строгих серых глаз. По мере того,