— Джексона? Он заходил в булочную Байдербекера? — удивился Фергус.

— Ну да, разумеется, под маской. Он переоделся в костюм канадского гуся с механическими крыльями. Вернулся в бешенстве и заявил, что больше не намерен участвовать в моих авантюрах. Мало того, что костюм был ему тесен, он еще чуть ли не на двое суток застрял в ветвях дерева в парке Монморанси.

Тем не менее он увидел все, что надо, и подтвердил, что Лючия служит в булочной Байдербекера и живет в мансарде апартаментов эрцгерцога Фердинанда. И увидел еще кое-что, — с улыбкой добавил дядя Тео. — Он увидел мальчика, который иногда стоит за прилавком булочной и продает пирожные.

— То есть меня?

— Конечно.

Ножки механического кресла дяди Тео застучали по вымощенной полированными плитками дорожке, которая вела от теплиц к фуникулеру. Они сели в вагончик, и пока фуникулер спускался обратно к шале, дядя Тео продолжал свой рассказ:

— Мне нужно было все разузнать о тебе, Фергус, и ты мне в этом помог. Можешь себе представить, как я встревожился, когда выяснилось, что ты поступил в школу, которая носит совершенно неподходящее для нее название «Учебный корабль „Бетти-Джин“»! Известие о том, что ты посещаешь подобное заведение, привело меня в ужас, и мои опасения были не напрасны. Капитан Крюк явно замыслил недоброе.

Вагончик фуникулера плавно остановился, дверцы раздвинулись, и оба пассажира очутились на галерее. Фергус услышал топот приближающихся механических ножек.

— Ланчомат! — вскричал он.

— Одна из моих маленьких хитростей, — пояснил дядя Тео, когда все шесть ножек ящика с ланчем остановились как вкопанные. — Просто усовершенствованный жук-самоход. Способность хранить бутерброды — небольшое видоизменение, которое я внес в его конструкцию специально для тебя. Прости меня за этот невинный обман, мой мальчик, но мне позарез нужно было иметь на борту «Бетти-Джин» надежного соглядатая. Посмотрим, что он там увидел.

Фергус поглядел себе под ноги. На полу галереи был разостлан большой лист чистой бумаги. Дядя Тео щелкнул на льцами, и жук-самоход засуетился, заметался, выпустил из дна струйку черных чернил и принялся чертить на бумаге какие-то, на первый взгляд, бессмысленные линии и закорючки.

Фергус следил не отводя глаз, а когда жук, закончив свою работу, остановился, понял, что перед ним карта Изумрудного моря с разбросанными по нему островами. Острова были изображены во всех подробностях и притом с краткими примечаниями.

Дядя Тео с гордостью сказал:

— Это точная копия морской карты, которую жук-самоход нашел в каюте капитана Крюка. Той самой карты, которую твой отец начертил во время своего первого путешествия к Изумрудному морю, а этот бессовестный негодяй Смоллет у него украл.

«Да, от капитана Крюка всего можно ожидать», — подумал Фергус. На карте были ясно видны изогнутые очертания острова Подкова с четкими подписями «пальмы» и «коралловые рифы». Потом остров Магнит — родина деревьев макадаччио; длинное ожерелье островов — Морская звезда, Чайник, Пончик, Толстый кролик, Медуза. Они образовывали изогнутый хвост архипелага Скорпион и заканчивались остроконечным жалом — островом Огня.

— Остров Огня, — сказал дядя Тео, следивший за взглядом Фергуса, — единственное место в мире, где можно найти эти замечательные штучки.

Он вынул из кармана камень размером с яйцо чайки, повернул его к свету, и камень засверкал и заискрился, словно был освещен изнутри.

— Огненный алмаз! — вырвалось у Фергуса.

— Он самый, — подтвердил дядя Тео. — Твой отец нашел его во время своего первого путешествия и решил непременно вернуться на остров, чтобы добыть как можно больше этих драгоценных камней. С этой целью он нанес на карту местоположение огненных пещер. Посмотри.

Посреди острова высился вулкан, а у его подножия были четко обозначены входы в огненные пещеры. Но особое внимание Фергуса привлекли четыре извилистые линии, направленные от входов в подземелья к наружным обводам вулкана. Каждая линия имела свое название. Когда Фергус их прочитал, у него захолонуло сердце. Дыра Славы. Большая Медведица. Штопор. Чертов котел.

Если бы в тот дождливый день кто-нибудь притаился за статуей Веселого козла в парке Монморанси с целью узнать, что творится в густых зарослях ежевики и остролиста в дальнем углу парка, его глазам представилось бы поистине фантастическое зрелище.

Он увидел бы, как большой серебристый конь, едва различимый на фоне серых облаков, опускался с неба на огромных крыльях. Потом он увидел бы, как конь сел на землю, с седла соскочил мальчик, на прощание махнул коню рукой и мимо башни, часы на которой как раз пробили пять, со всех ног помчался по парку в сторону бульвара Эрцгерцога Фердинанда.

А если бы он задержался в своем укрытии еще на мгновение, то увидел бы, как конь, бесшумно взмахнув большими механическими крыльями, снова поднялся в воздух и взял курс на далекие горы.

Но в тот дождливый день в парке Монморанси этого не видел никто — по той простой причине, что там никого не было.

Возвратившись к апартаментам эрцгерцога Фердинанда, Фергус вытащил из кармана ключи и отпер парадную дверь. Кажется, путь был свободен. Он на цыпочках прошел по мраморному полу, миновал почтовые ящики и поднялся по лестнице на второй этаж.

Все было тихо.

Фергус поднялся на третий этаж и только собрался подняться на четвертый, как дверь у него за спиной отворилась и из нее высунулся Артуро Сквиджи. На голове у него, словно изогнутая спина злобно ворчащего пса, торчала накладка из искусственных волос.

— Здорово, старина, — сказал он. — Этот растреклятый кот тебе не попадался?

— К сожалению, нет, — бросил Фергус.

— Очень жаль! — прокричал ему вслед Артуро.

Фергус поднялся на четвертый этаж и помчался дальше, на пятый.

Добравшись наконец до своей квартиры, он вставил ключ в замок, отпер дверь и вошел.

— Это ты, Фергус? — раздался из гостиной голос миссис Крейн.

— Да, мама.

— Ты не помахал мне рукой сегодня утром. Как прошел день в школе?