позаботиться о ней. Она член семьи. На самом деле она единственная моя семья, которая у меня осталась.

Тейлор повернула ко мне лицо и подняла свою раненую руку к моей груди, положив ее мне на плечо.

— Я действительно так сильно по тебе скучала. — Это предложение сопровождалось улыбкой, и эта улыбка заставила меня пожелать, чтобы все было по-другому. Чтобы она не страдала, и чтобы я не бросал ее на долгих, мучительных десять лет.

Я пригладил ее волосы.

— Я тоже, — прошептал я в ответ.

Было поздно, но она не делала никаких попыток слезть с меня, и я был чертовски уверен, что не собираюсь ее отталкивать. Я буду держать ее так долго, сколько потребуется, и я рад услужить черт возьми. Никто из нас больше не произносит ни слова, и в комнате воцаряется уютная тишина. Через некоторое время дыхание Тейлор начало замедляться, и я почти уверен, что она заснула, прижавшись ко мне, пока я держу ее.

Я не мог бы даже начать описывать, как хорошо я себя чувствовал, от того, что ей так комфортно со мной, даже спустя столько времени, даже после того, что случилось с ее отцом, ей было легко со мной, настолько, что она могла спокойно заснуть.

Я позволил своим глазам закрыться, и на какое-то время представил, насколько другой была бы наша жизнь, если бы я не уехал много лет назад. Стал бы ее отец таким жестоким? Стал бы он сдерживаться, потому что я был там?

Где бы мы были, если бы я остался?

Мне было трудно это представить главным образом потому, что жизнь, которой я жил последние десять лет, не была такой, какой мог бы жить любой нормальный человек. Это было опасно, и, хотя я знал, что не должен был держать ее здесь, в этом здании она была в большей безопасности, чем на улице. Гильдия платила за постоянную охрану здесь.

Часть меня хотела, чтобы так продолжалось вечно, только Тейлор и я. Мы вдвоем, вместе, как и должны были быть все это время. Я не мог бороться с тем, что чувствовал, с тем, как я был зол на ее отца за то, что он так поступил с ней, за то, что причинил ей боль. Она не захочет, чтобы я ответил ему взаимностью за его действия… но это то, что я сделаю. Это то, чем я известен в Гильдии.

Поступайте с другими так, как вы хотели бы, чтобы поступали с вами. Кредо многих. С моей точки зрения, что происходит, то и происходит, и если кому-то и суждено быть кармой, то с таким же успехом это могу быть я. Если я доберусь до Тома Хилла, я обхвачу его руками за горло и посмотрю, как ему понравится, когда его душат. Держу пари, ему это не слишком понравится.

Мудак душил ее. Я все еще не могу выбросить этот мысленный образ из головы. Как посмел этот ублюдок вот так поднять на нее руки? Как он посмел так обидеть ее? О блядь, какое же жестокое возмездие я обрушу на него, когда увижу в следующий раз…

Но перво-наперво я должен позаботиться о Тейлор, убедиться, что с ней все в порядке. Она мой первый и самым большим приоритет, как и должно было быть все это время.

Как бы сильно мне не хотелось двигаться, я также знал, что для нее лучше спать в настоящей постели, а не свернувшись калачиком у меня на коленях. Итак, я пошевелил руками, держа ее, когда вставал. Я держал одну руку у нее под спиной, а другую под сгибом ее ног, и когда я пошевелился, она пробормотала что-то тихое себе под нос, что-то неразборчивое, но больше не пошевелилась. Я отнес ее в ее комнату и положил на кровать.

Я помог ей с одеялом, укутав ее, как смог. Быть таким нежным… это было не то, к чему я привык. Моя работа требовала более твердой руки и железной воли. Если бы другие члены Гильдии увидели, как я себя веду, они бы наверняка рассмеялись или спросили, не замерз ли ад. Как бы то ни было, я знал, что в следующий раз, когда увижу Джеффа, у него будет еще миллион вопросов ко мне о Тейлор. Мне лучше подготовить хорошую историю.

Как только она была уложена и крепко спала под одеялом, я повернулся, чтобы уйти, но что-то помешало мне отойти от нее на шаг. Я оглянулся на ее спящую фигурку. Свет не горел, и в комнате было темно, но луна за окном проливала достаточно света через окно, чтобы я мог разглядеть плавный изгиб ее щеки, то, как слегка приоткрылись ее губы, как ее волосы, все еще немного влажные, начали высыхать в беспорядке. Что-то внутри меня дернулось. Я не знал, что это было, но оно велело мне защищать эту девушку любой ценой. Независимо от того, какая буря дерьма обрушится на нас, я должен стоять рядом с ней и защищать ее от этого. У нее больше никого нет.

Несмотря на то, что это была одна из самых трудных вещей, которые мне когда-либо приходилось делать, я оторвался от ее кровати, подальше от нее и вышел из комнаты. Я тихо закрыл дверь и вздохнул, как только оказался в безопасности в холле. Это обещает быть трудным. Я уже знал это. Тейлор собирается испортить мне жизнь, даже если она этого не хочет. Я привык быть волком-одиночкой, делать все в одиночку, никогда никого не брать с собой. Пройдет много времени, пока я привыкну к тому, что она здесь, к тому, что кто-то еще зависит от меня ежедневно. Но я бы сделал это. Я бы с радостью сделал это, потому что это была она. В мире не было ни одного человека, кроме Тейлор, ради которого я был бы готов это сделать.

Я знал, что должен пойти в свою комнату, но какая-то часть меня не хотела покидать Тейлор. Черт, я хотел спать с ней в той комнате, убедиться, что ей не снятся кошмары об этом ее придурке-папаше. Я хотел быть рядом с ней, когда она проснется, сказать ей, что настал новый день и все возможно.

Я не стал возвращаться в ее комнату. Однако я позволил себе опуститься на пол прямо перед ее дверью, прислонившись спиной к стене напротив ее двери. Мой затылок уперся в гипсокартон, и я просидел там некоторое время, просто