— Что, сучата, не нравится?! — заорал я и начал махать фонарём, раскраивая тьму.

— Пар-ши-вец, — донёсся шипящий голос, и мужчина, которого пыталась поймать Катарина, поднялся выше прежнего, а потом резко дёрнулся вниз, остановившись у самой воды. Вот только кол проткнул его насквозь, и заострённый конец торчал в районе ключицы.

— Не-е-ет! — закричала Катарина и подбежала ко мне, шумно поднимая воду. — Где твоё оружие?

— С собой.

— Стреляй.

— Я не попаду в духов, слишком быстро мечутся! — закричал я, махнув фонарём, отчего пятно света пробежало по волнам, прыгнуло на деревья, растущие на противоположном берегу, а потом снова вызвало недовольство тварей, уворачивающихся от света.

Катарина вытерла ладонью мокрое лицо, а потом произнесла дрожащим голосом.

— В людей стреляй.

— Я не смогу.

— Трус! — закричала девушка. — Они всё равно умрут! Но будут мучиться до самого рассвета! Ты этого хочешь?

Я рывком достал пистолет и дважды щёлкнул. Один раз предохранителем. Второй раз кнопкой лазерного целеуказателя. Рубиновая точка сразу же упёрлась в воду.

— Держи, — произнёс я, протянув оружие, — попадёшь туда, где лежит солнечный зайчик.

Наёмница выхватила пистолет из моих рук и, немного подержав его, вскинула вверх и начала стрелять. Я не удивился, что она сумела. Принцип стрельбы, что из самозарядного, что кремнёвого пистолета, одинаково, а то, что мой перезаряжать не нужно, она уже видела.

У меня оставалось пять патронов в магазине, и она их все до единого использовала, вызвав негодование духов. А убитые начали падать по одному в воду, как оброненные шампуры с мясом. Вот только девушка их не стал доставать, а молча пошла к берегу.

Духи дружно простонали и исчезли.

— Пойдём в трактир, — пробормотала она обессиленно и протянула мне пистолет. Я взял его и опустил фонарь, увидев, что с руки девушки капает кровь. Забыл предупредить про затвор, вот он и подрал кожу.

— Угу, — кивнул я, сунув оружие в кобуру и достал вместо тактического фонаря зажигалку. Только разъярённых местных нам и не хватало сейчас. А яркий свет спишем на нечисть. Мол, призрачные огни.

До таверны дошли мокрые и усталые. Хозяин встретил нас взволнованным взглядом, но о чём-либо спрашивать не решался.

— Пива в комнату, — пробурчал я и пошёл по лестнице наверх, где стянул с себя одёжу и начал надевать сухие футболку и трусы. Зашедшая следом Катарина шмыгнула носом и тоже скинула сырые вещи. Но притом что между нами было всего два шага, обнажённую я не увидел, так как мы, не сговариваясь, повернулись друг к другу спинами. А когда переоделись, Катарина села на пол и укуталась одеялом. Я взял спальник, который мановением застёжки-молнии перестал быть таковым, тоже став одеялом, и немного подумав, сел рядом с девушкой.

— Почему они не напали на нас?

— Им были нужны не мы. Тех бедолаг демоны вели от самого березняка, в надежде, что опоздают к закату. Они и опоздали. Демоны не самые сильные, но кропотливо накидывали невидимую удавку. А когда стемнело, затянули.

Я замолчал, а в дверь постучали. Вошла дочка трактирщика с большим кувшином, следом и сам хозяин с тарелкой только что сваренного мяса.

— Дорогие гости, вера на ваше благородство позволяет привнести яства. Ведь вы же не обидите вдовца?

— Утром, любезный, — протянул я.

Трактирщика понять можно, он и так работал не покладая рук, а если мы его кинем с деньгами, будет неприятно, тем более что свежее мясо стоило дорого.

«Система, фоновая запись происшествия на реке проводилась?»

«Запись в режимах сна не осуществляется», — прошептал внутренний голос. После его слов я ущипнул себя за бок. Боль чувствуется. Значит, сбоит мой проц. Глючит напропалую, и доверять ему нельзя. А кому можно? Здравому смыслу.

— Выпьем за доверие? — произнёс я, чувствуя рядом тёплый бок Катарины.

— Наливай, — криво улыбнувшись, ответила она.

Наутро состояние было подавленным. Все эти убийства и злые духи снились ночью в кошмарах. Я несколько раз просыпался в холодном поту. Всё казалось, что в темноте что-то шевелится и готовится напасть. Я даже фонарик не выключал.

Система заткнулась и перестала производить оповещения. На все запросы отвечала неизменно, что я в фазе сна. И спрашивать её было дальше без толку. Лучше уж совсем молчит.

Рассвет встретил с таким облегчением, словно от солнца зависела сама жизнь. Катарина тоже просидела до утра рядом, но стоило мне проснуться, умчалась по нужде.

Одежда за ночь не просохла, и пришлось скрепя сердце надевать сырую. Благо более тёплый климат подарил хорошую погоду.

— У вас всегда такие убийственные ночи? — спросил я, когда Катарина вернулась, и пришла моя очередь схватить мыльнорыльные принадлежности. Но вместе с ними я достал бинт, протянув девушке.

— Нет, — осипшим голосом ответила она и начала наматывать его на руку. Катарина лишь немного покрутила перед этим моток белой ткани, разглядывая диковинку. — Обычно грешни ведут себя тихо. Видимо не яси, кто-то потревожил Гнилой Березняк. Грешни от крови ум теряют. Видимо не яси, убили кого-то по дороге.

— Понятно, — пробурчал я, поглядев на красный шнур на поясе девушки и вспомнив ночную зависть. При этом отметил, что наёмница перешла на какой-то сленг. «Видимо не яси». Дословно может значить, как негативное отношение к чему-то неизвестному. А грешни — это какие-то духи. Но Катарина до этого говорила практически академическим местным, так сказать, уставным, который нам давали во время занятий. И вообще, она очень образована, но это вполне понятно. Она же паладинша, пусть и недоучка.

Я быстро спустился по лестнице и вышел на улицу через запасную дверь, оказавшись за постоялым двором. На глаза попалась работница, которая ощипывала обезглавленную курицу. А я-то думал, что хозяин один управляется. Наивный, блин. У него наверняка не одна батрачка.

Быстро умывшись и побрившись, я вернулся. Катарина как раз рылась в своих вещах, выложив многое на стол. Я сунул мыльнорыльные и приторочил полотенце к походной сумке, а потом взгляд зацепился за яркие бумажки на краю стола. Руки сами собой потянулись, вскоре оказалось, что помятые листы с потёртыми и разлохмаченными краями это комиксы, специально печатаемые нашими для местных. Над ними специально трудились художники, адаптируя земные сюжеты под местные реалии. Я даже серию скажу. Про воительницу Илианну Муромеццо. Вот и сейчас на картинке статная богатырша в чешуйчатой броне и с большой палицей вглядывалась в даль в поисках неприятелей. И была она не одна, а в сопровождении светловолосого юнца в ярких одёжах, упревшего в землю приклад мушкета длиной в его рост. Как говорится, Зигмунд Фрейд ему в помощь.