и сомнению, чтобы в виду его не забывалась и не засыпала совесть в общественном и в частном сознании: чтобы преступник закона в самом преступлении своём не лишился возможности чувствовать, что он совершает неправду». Если же спустить «высокое знамя правды с закона», «совесть лишится своего твёрдого мерила, не будет в законе того жала, которое призвано будить её», и таким образом «грязь и нагота станут являться на вид без стыда и без сознания».

К.П. Победоносцев также обосновывает в Курсе необходимость законодательного запрета на свободное обращение крестьянских общинных земель, которое может привести к образованию сельского пролетариата, а следовательно, к «истощению» крестьянского сословия, также составляющего «главную охранительную силу в государстве». Вопрос об общине, ставший чрезвычайно актуальным в связи с отменой крепостного права, он относит к числу таких «государственных вопросов», которые «опасно решать исключительно на основании отвлечённых начал экономической свободы». «Земля, — пишет он, — такой товар, который опасно бросить на вольный рынок, подобно всякому иному товару. С землёю у нас больше, чем где-либо, связана вся будущность земледельческого сословия, а в России оно имеет такую важность, какой нигде не имеет». Поэтому в условиях, когда 15/16 всего населения составляют сельские жители, «объявить для них землю вольным товаром значило бы оставить их без всяких средств к удержанию земли, к поддержанию хозяйства, к обеспечению от нищеты и голода».

Константин Петрович отвергает любые попытки соглашения гражданского закона с наличным уровнем общественной нравственности, которая иногда может «дойти до крайнего упадка», проявлением которого для него были, в частности, требования принизить высокий христианский идеал брака. Настаивая на сохранении церковной формы заключения брака и недопущении свободы развода, он выступает защитником патриархального традиционного общества, подчёркивая в Курсе, что «семья есть первая опора всякого социального устройства» и «главная опора порядка и благосостояния в государстве». Принципиальная позиция в данном вопросе определяется не только его религиозным мировоззрением, но и тем, что «с вопросом о браке неразрывно связаны самые существенные интересы государства и что государство ослабляет само себя тем более, чем дальше развязывает узы брачного союза и ослабляет в нём первоначальную духовную его идею». Для государства, по убеждению автора Курса, «важно, чтобы в нём охранялась высокая идея цельности и неразрывности семьи — нравственного и культурного питомника граждан». Опасность подхода к брачному союзу исключительно как к одному из видов гражданско-правовых договоров, по его мнению, заключается в том, что, как и любой договор, он может быть свободно расторгнут по взаимному согласию сторон, что К.П. Победоносцев считает недопустимым. Стремление же последователей либеральной идеологии к провозглашению в законодательстве принципов свободы брака, по его мнению, приведёт не только к разрушению патриархальной структуры общества, но и «в силу неотразимой логики» к отрицанию государства, Бога и религии.

Появление Курса, совпавшего с запросом общества на подобные сочинения, не могло остаться незамеченным. Так, «Юридический вестник» в редакционной статье констатирует, что «непозволительно молчать при появлении в русской юридической литературе сочинений, подобных лежащей перед нами в двух томах первой части курса гражданского права, составленного столько известным юристом-литератором и практиком К.П. Победоносцевым. Всеми ощущаемая в наше время живая потребность в руководствах, для уяснения юридических начал, установлений, понятий, должна возбудить у специалистов живой интерес к книге и живое участие в деле разъяснения юридических истин посредством критики на эту книгу, её разбора и анализа».

«Курс гражданского права стал необходимым руководством для каждого юриста, имеющего отношение к гражданским делам, стал наиболее востребованной книгой даже самой скромной юридической библиотеки. По слову А.Ф. Кони, на Курсе выросло несколько поколений российских юристов. Влияние его обнаруживалось не только в действиях судей и адвокатов, но и на практике высшей судебной инстанции. Во многих решениях гражданского кассационного департамента того времени можно заметить отражение взглядов К.П. Победоносцева, нередко излагаемых его собственными словами.

7. Достоевский (1872–1881), участие в «Гражданине»

«Культуры нет у нас (что есть везде), дорогой Константин Петрович, а нет — через нигилиста Петра Великого, — писал Ф.М. Достоевский К.П. Победоносцеву 19 мая 1879 года. — Вырвана она с корнем. А так как не единым хлебом живёт человек, то и выдумывает бедный наш бескультурный поневоле что-нибудь пофантастичнее да понелепее, да чтоб ни на что не похоже (потому что, хоть всё целиком у европейского социализма взял, а ведь и тут переделал так, что ни на что не похоже)». И в другом письме: «…ну что будет с Россией, если мы, последние могикане, умрём?

Знакомство К.П. Победоносцева и Ф.М. Достоевского состоялось на рубеже 1871–1872 годов, а закончилась их дружба со смертью писателя 29 января 1881 года. Это десятилетие было многозначительным в судьбе и Победоносцева, и Достоевского… Для Достоевского семидесятые годы стали вершиной творчества, когда им были созданы знаменитые литературные произведения «Бесы», «Подросток», «Братья Карамазовы», а также «Дневник писателя». Для Победоносцева эти годы — время, непосредственно предшествовавшее вступлению известного юриста и учителя наследника престола на пост обер-прокурора Святейшего синода.

Дружбой с К.П. Победоносцевым дорожили многие русские писатели, поэты, художники, композиторы, в том числе Иван Аксаков, Аполлон Майков, Афанасий Фет, Яков Полонский, Иван Крамской, Пётр Чайковский и другие. Но дружба Победоносцева и Достоевского носила особенный характер, в действительности эти два человека в столь сложный момент российской истории оказались в одном политическом лагере, ибо их идейная близость была чрезвычайной.

Среди крупных русских писателей Ф.М. Достоевский был, пожалуй, единственным, кто последовательно выступал против либерализма и либералов, ненавидимых К.П. Победоносцевым, поддерживал самодержавие, православие, противостоял влиятельной либеральной прессе, не уступая своим противникам ни в таланте, ни в умении на высочайшем художественном уровне защищать свои взгляды.

Отстаивая полную идейную самостоятельность, независимость от любых направлений и партий, Ф.М. Достоевский был в какой-то степени обречён на идейное одиночество. Но будучи человеком ярко выраженного гражданского темперамента, он не мог довольствоваться ролью кабинетного мыслителя или пусть даже крупного писателя, получающего отклики со всей страны, но имеющего возможность ответить своим корреспондентам только в личном письме. Ежедневные наблюдения, встречи с людьми, разнообразные факты и события были поводом для мучительных размышлений о причинах экономических, политических, нравственных неурядиц пореформенной России.

Всё это требовало выхода, требовало трибуны, с которой он мог бы заявить свою позицию, довести до общества свою оценку происходящего. Крайне нуждался писатель и в небольшом круге, если не душевно, то хотя бы идейно близких людей, где бы он мог встретить понимание, спокойно, без нервного напряжения развивать излюбленные мысли. Такая возможность представилась ему в декабре 1871 года в так называемом кружке князя В.П. Мещерского, где он и встретился впервые с К.П. Победоносцевым. По средам в доме князя В.П. Мещерского собирались поэты А.Н. Майков