за восхищением пришла другая мысль, но разве не правильным путем это было… для каждой жизни?

Дэйн подумал о всех моментах, когда жизнь казалось ему чем-то… тяжким. Сейчас эти мысли казались ему смешными и горькими — но лишь немного. Жаль, что он понял, как хочет жить так поздно, когда времени осталось так мало. Хорошо, что он вообще это понял.

И понял бы, если бы не попал сюда?

Дэйн улыбнулся.

Дракон, заметив это, замолчал.

— Почему ты улыбаешься?

Дэйну показалось, что дракон был в искреннем недоумении. Словно его улыбка была чем-то диковинным, как перевернутая радуга.

— Я просто подумал, что рад нашей встречи.

— Что? — выдохнул дракон и, враз помрачнев, добавил: — Не пытайся, Дэйн… Искусственно вызвать… Чувства так не работают, поверь мне, не трать на это время.

— Я говорю искренне, — Дэйн не удивился. Дракон, после всего, что Дэйн узнал, больше не казался страшным, чужим, не понятным чудовищем. Даже сейчас все его мысли и страхи Дэйн понимал, словно видел их на полотне картины. Потому добавил, чтобы дракон не корил себя, не закапывал в ворохе вины: — Как еще я мог покататься верхом на драконе?

Дракон кивнул, но больше не говорил. В эту минуту казался дворовым псом, которого прежние хозяева не жаловали. Дракон словно боялся, что слова Дэйна были ложью, но хотел, чтобы были правдой.

Когда Дэйн наконец увидел «седло», то не удержался и прыснул от смеха.

— Что? — Дракон казался уязвленным. — Выглядит, конечно, не очень…

Шматы веревок, связанных, кое-как, абсолютно без знания дела, с прикрепленной хлипкой конструкцией, о назначении которой, было сложно догадаться, даже если напрячь воображение.

Дэйн взял ближайший узел, потрепал его, проверяя на прочность и тот, совершенно безвольно развалился в руках. По виду дракона было ясно, что тому то ли неловко, то ли стыдно, из-за неудачного изобретения.

— Ничего, — добродушно подбодрил Дэйн. — Делать такое сложно без подготовки, а тебя как я понял, готовили совсем к другому.

Дэйн вспомнил, как сам только учился вязать с отцом морские узлы, выходив в море. В отличие от отца, Дэйн не был моряком, но жили они на островах, а потому каждый мальчик мог делать простые вещи, и не пропал бы в море, оказавшись на судне, даже в одиночестве.

Отец… при воспоминании об отце у Дэйна внутри что-то болезненно сжалось. Он был единственным, кто не узнал об их плане, и Дэйн не простился, совершенно уверенный, в том, что сможет одолеть чудовище острова.

Теперь возможности не представится, и об этом Дэйн горько жалел.

— В чем дело? — спросил внимательный дракон.

Дэйн махнул головой. Не было смысла тратить время на сожаления. В конце концов, чтобы не произошло, магия дала лишь это время и это мгновение.

— Идею я понял, — сказал Дэйн, перевязав несколько узлов крепче. — А с исполнением я помогу.

Они расположились прямо на полу, провозились около часа. Дэйн довольно быстро сообразил, как и что нужно скрепить, но смотреть, как дракон учиться вязать морские узлы, было слишком увлекательно, и Дэйн не торопился, позволив себе это удовольствие.

В конце концов, дракон это понял.

— Как нехорошо, издеваться над чужой необразованностью, — с деланым возмущением пожурил ящер.

— Ладно, ладно, — Дэйн улыбнулся, — все уже готово.

Они вынесли всю деревянно-веревочную конструкцию на открытую площадку и аккуратно разложили, чтобы не спутать.

— Вот эта часть для головы, — начал Дэйн и услышал за спиной уже знакомый звук превращения.

Дэйн обернулся, и у него мгновенно перехватило дыхание — перед ним стоял дракон, а к этому зрелищу невозможно было привыкнуть. Огромный белоснежный ящер возвышался, словно гора, покрытая снегом. Он не двигался, и Дэйн даже так отчего-то понимал его. Дракон боялся напугать своим видом и покорно ждал. Дэйн улыбнулся и протянул вперед руку.

Только тогда дракон осторожно приблизился, склонив голову.

Дэйн осторожно коснулся белой плотной чешуи, погладил место между глазами. Теперь казалось абсурдным, что когда-то дракон представлялся страшным или опасным. Сейчас, несмотря на весь огромный рост, он казался уязвимым и хрупким в своем полном доверии.

Огромные лиловые глаза светились теплотой, такой искренней, что Дэйн не смог долго смотреть, будто это было солнце. Он уткнулся лбом в холодную чешую.

— Ты… потрясающий, — произнес Дэйн.

Дракон тряхнул головой и фыркнул. Отстранился от Дэйна и торопливо пошел туда, где лежало «седло». Дэйн поспешил на помощь, пока ящер не спутал все.

Весь процесс походил на подготовку лошади, разве что из-за размера и необычного устройства более сложную.

— Готово, — объявил Дэйн. — Тебе как, удобно?

Дракон моргнул и склонил свое крыло и лапу, давая возможность взобраться. Дэйн залез в закрепляющие веревки и проверил все несколько раз.

— Вроде, крепко.

Дракон обернулся, и, хотя выражать эмоции в этой форме дракону было сложнее, Дэйн был уверен, что его взгляд означал недовольное:

«Что значит «вроде»?»

Дэйн рассмеялся, ободряюще постучал по спине.

— Все будет хорошо.

Дракон взметнул крыльями, потом еще. Дэйн вцепился в проходящую под руками веревку, а когда они взмыли в воздух — зажмурился. Ветер хлестал так, что порой трудно было сделать вдох, это все мало походило на приятную прогулку. Дэйн подумал, что зря они не обговорили какой-то сигнал о возвращении, неизвестно, сколько дракону захочется летать.

— Ветер! — крикнул Дэйн, но его голос исчез в потоке воздуха, даже себя он не слышал. Дэйн рискнул открыть глаза, но не увидел ничего кроме широкой драконьей спины.

Уже практически разочаровавшись, Дэйн почувствовал, как левое крыло поднимается вверх, а правое — вниз. Туловище дракона перекрыло поток воздуха, и Дэйн смог открыть глаза. Теперь ему открывался вид на остров. Замок казался крошечным, и больше напоминал искусно сделанную игрушку.

Дэйн вцепился в веревку, его сердце застучало как бешеное, от вида высоты, но восхищение, ни с чем несравнимое, наполнило его, прокатилось по телу и вырвалось радостным воплем.

Дракон повернул голову, и Дэйну показалось, что тот улыбается.

Медленно по спирали они стали спускаться, одно крыло по-прежнему возвышалось, давая Дэйну возможность смотреть, и тот уже думал, что так они и спустятся вниз, но Дракон вдруг сорвался вверх, а затем резко кувыркнулся назад, рисуя собой в воздухе петлю. Дэйн заорал снова, уже от ужаса, вцепившись в веревку.

Мгновенье спустя, они вернулись в первоначальное положение. Дэйн торопливо вдохнул, крепче вцепившись в веревку вспотевшими ладонями. Страх прокатился волной, а затем его сменил острый восторг.

Дракон снова посмотрел на него. На этот раз Дэйн разглядел в его взгляде вопрос. Дэйн улыбнулся и несмело кивнул. Дракон снова взмыл, сделав петлю, но на