старики обычно бывали невыносимо жизнерадостными. На детей же призыв Кэсс не произвел впечатления. Некоторые заспорили: «Они нас даже не слышат! У них такие слуховые аппараты, под цвет кожи!»; «А какая им радость видеть детей, которых они знать не знают?»

Кэсс снова хлопнула в ладоши.

— Ладно, ладно, остыньте, — сказала она. — Те, кому так уж не хочется, могут просто не ехать туда с нами, хорошо? Я договорюсь с мисс Найт, чтобы вас на это время пустили в библиотеку. Кто предпочитает библиотеку? Желающие есть? Есть желающие?

Но никто не отозвался, промолчали и Трэвис с Конрадом.

— Значит, решено, — подытожила учительница. Она повернулась и взяла со стола книгу: — Давайте-ка все откроем на странице восемьдесят шесть.

Дети зашуршали страницами, Трэвис и Конрад вернулись на свои места. Майка воткнул провод от усилителя в розетку, подождал, пока загорится оранжевый огонек. Разумеется, теперь полагалось рассказать Кэсс, как тут все работает. Дождавшись очередного затишья, пока маленькая девочка усердно решала у доски задачу, он поманил пальцем Кэсс, и та подошла к нему.

— Вот, — сказал он, приглушая голос. — Вот имя усилителя, с которого вы получаете вайфай. Видите? — Майка указал на экран своего телефона. — Пароль прежний, но имя теперь с расширением.

Кэсс кивнула, не сводя глаз с экрана мобильника. От нее пахло зубной пастой.

— А вы кино любите? — ни с того ни с сего спросил он.

Она глянула на него удивленно.

— Просто подумал, может, захотите сходить со мной в «Чарльз», — объяснил он.

(В «Чарльзе» показывали фильмы приличного уровня, не тупые комедии или стрелялки.)

— В смысле, если вы не замужем или еще что.

— Нет, — сказала она.

Едва это слово вылетело из ее уст, Майка смирился с поражением. Но она уточнила:

— Я не замужем.

Секунду она всматривалась в его лицо, словно пытаясь что-то понять насчет Майки. Майка выпрямился и втянул живот.

— И в кино ходить я люблю, — сказала она. — То есть в зависимости от того, что показывают.

— Это здорово, — сказал он и не удержался — расплылся в улыбке.

Та ее речь — вот что его покорило. «Будете петь перед целой комнатой разбитых сердец». Ему понравилось, какие она подобрала слова.

А теперь — вон что.

Ни один ни другой нарушитель правил сдачи макулатуры не вышел и не расплющил свои упаковки. Ни Эд Аллен из 1А, ни мистер Лейн из 2В — оба вне закона. Майка положил первую коробку на бок и наступил на нее. Не стал ее распрямлять, наступал и давил, пока она не поддалась. Топтал ее, топтал, топтал.

4

Семейство Ады жило в Хемпдене. Дома в их квартале были маленькие, простенькие, но ухоженные на славу, потому что здесь селились в основном плотники, слесари и так далее, и у этих людей были определенные требования к жилью. К сожалению, соседние улицы постепенно заполнялись новыми ресторанами и выпендрежными бутиками, отчего в районе начались проблемы с проездом и парковкой. Майке пришлось искать место, и в итоге он остановился неидеально — его бампер чуточку высовывался в проулок. Вот почему к дому он подошел слегка обеспокоенный.

Двор был размером с два придверных коврика, если один положить справа, а другой слева от дорожки, но муж Ады тщательно ухаживал за своими владениями — ровная, словно сбритая, трава, ни одного осеннего листа в стеклопластиковой птичьей купальне. Но Ада, как и все сестры Майки, относилась к беспорядку с безграничной терпимостью. По пути к крыльцу пришлось перешагнуть через скейтборд и чашку-непроливайку, а на ступеньках, помимо привычных колясок и трехколесных велосипедов, обнаружились пара снегоступов, валяющихся с прошлой зимы, бумажный пакет с вешалками для одежды и чья-то тарелка с выжатой половинкой грейпфрута.

В холле (куда он вошел без стука, здесь никто не стучал, да его и не услышали бы в таком шуме) на полу валялось столько кроссовок, что чужак подумал бы, что тут принято разуваться при входе и дальше идти босиком, — но это было вовсе не так. На приставном столике красного дерева рядом с лампой красовались секатор и флакон лака для ногтей. В гостиной наверняка царил такой же беспорядок, но сразу его было не разглядеть, потому что все заполняли гости. Сестры-близнецы Лиз и Норма (ничего общего, одна толстая, другая худышка) ворковали над самым юным из внуков Ады, муж Лиз Кеджер, стоя у окна, беседовал по мобильному телефону, на диване впритык друг к другу сидели подростки и смотрели какую-то игру на гигантском плоском экране. Майка не разглядел ни Джоя, ни девушку, которую можно было бы принять за будущую невесту, — вероятно, они затерялись в толпе. Обычная сумятица: шумные, веселые, растрепанные люди в ярких одежках несочетающихся цветов, собаки лают, младенец плачет, телевизор орет, миски с чипсами и прочими закусками уже подчистили.

Муж Ады первым заметил Майку. Это был коренастый седой мужчина, на круглом животе плотно натягивался джинсовый фартук. Он вышел в столовую с лопаточкой длиной в полметра.

— Братан! — крикнул он во весь голос. — Наконец-то явился.

За ним по пятам появилась Ада, тоже крепко сбитая, в завитках крашеных рыжих волос, с яркой помадой на губах, в руках — большая бутыль шардоне.

— Привет, дорогуша! — сказала она. — А где Кэсс?

— Она… у нее были другие планы, — сказал он.

— Ну что поделать. Выпьешь вина?

— Раздобуду пива, — сказал он. — Где счастливая парочка?

Она обернулась, прочесала взглядом толпу.

— Джой, наверное, вышел во двор, — сказала она. — А, вот же Лили! Иди сюда, солнышко!

Она обращалась к очень юной и бледной светловолосой девушке, которую Майка поначалу и не приметил.

— Познакомься с моим младшим братиком Майкой.

— Добрый вечер, — сказала Лили и подошла, добросовестно протягивая руку, словно ребенок, обученный хорошим манерам.

— Привет, Лили, — сказал Майка.

Ручка у нее была маленькая, очень холодная. Она носила очки в пластиковой оправе — «кошачьи глаза», — и вся была обвешана бижутерией: серьги-подвески, пряжки с хрусталем, дважды обмотанные вокруг шеи бусы и большая овальная брошь, все того или иного оттенка синего, под цвет выходного синего платья. Майка подумал: похоже, она впервые оказалась вот так, одна среди взрослых.

— Лили работает в «Бакалейном рае», — сообщила Ада. — Знаешь этот магазин на Белэйр-роуд?

— Ага, — сказал Майка.

— Органическая еда, — веско заявил Фил. — Хиппи любят. Гранола.

— Вы у нас бывали? — спросила Майку Лили.

_ Я? Нет. Мне не по дороге.

— Что ж, если заглянете, я за той стойкой, где консультируют покупателей.

— И там вы и познакомились с Джоем?

— Да. Джой немного поработал в отделе продуктов, но,