были глаза. Вернее, глаза не были моими. Не то, чтобы они изменились. Это вообще были не мои глаза. Сквозь них на меня внимательно глядел совсем другой человек. Взгляд был жесткий, но в то же время умный и проницательный. Еще он показался мне суровым, но не враждебным. Вообще, что за чушь! Сюрреализм какой-то!

Медленно я вернулся к ванной комнате. Дверь осталась приоткрытой, струйка воды из крана продолжала литься, через щель в двери я видел, что свет продолжает гореть, поскольку я его не выключил, а на полу лежит упавшее полотенце. Я приоткрыл дверь и с опаской сбоку посмотрел на зеркало. В нем виднелось отражение противоположной стены, покрытой керамической белой плиткой и ванная занавеска. Шаг за шагом я вышел перед раковиной, встал напротив зеркала, выключил воду и медленно поднял глаза на свое отражение.

Все тот же чужой взгляд был устремлен мне прямо в глаза. Тусклый свет не давал мне рассмотреть цвет зрачков, но их настроение я определенно понимал. Взгляд был живой, осмысленный, я бы даже сказал, мудрый какой-то. Он был по-прежнему суров, но в нем появилась едва заметная тень добродушия. Глаза не мигали, просто глядели на меня, а мои собственные будто бы растворились и куда-то подевались в зеркальном отражении. Все настолько было противоестественно и дико для меня, что я не выдержал и вышел из ванной, выключил свет и через считанные минуты, уже одетый потеплее, стоял на улице под окнами своего дома.

Возвращаться в квартиру категорически не было желания. Увиденная в зеркале жуть пугала меня. Рука сама нащупала в кармане телефон, и я набрал своего армейского приятеля Дмитрия Синицына. Тот быстро ответил:

– О, привет, Олег! – приятель что-то жевал. – Ты где сейчас?

– В Питере. Ужинаешь?

– Да, дружище, только сел после работы. А что в Питере делаешь? Дела или проездом?

– Нет, у меня теперь здесь свой объект недвижимости образовался. Вот второй день как я в своей новой квартире осваиваюсь.

– А что за квартира, где?

– Слушай, может встретимся сейчас? Ты сильно занят? Могли бы все и обговорить.

– Да ну, я живу один, – долго не раздумывая, ответил Дима, – сейчас ничем не занят. Вот сел поесть, да телевизор смотрю. Давай, приезжай.

– Хорошо. Скинь мне свой адрес на всякий случай по СМС.

– Ок, жду, – и Дима отключил связь.

Телефон звякнул, я открыл сообщение, прочитал адрес и пошел к станции метро «Чернышевская».

Дима жил недалеко от станции метро «Автово» на улице Маринеско в девятиэтажном доме на седьмом этаже. К нему я приехал около девяти вечера. Поздновато вроде, но бесцельно блуждать по холодному вечернему городу в данный момент не было ни малейшего желания. То, что Дима жил один и не был обременен семьей, для меня сейчас оказалось на руку. Пока ехал в метро, а потом добирался до дома приятеля, я все думал о случившемся. Мне нужно было разобраться, что произошло. Вариантов было несколько. Первый и нежелательный – я тогда возле бани на ступеньках судьбоносно приложился затылком, и теперь с моим мозгом не все в порядке. Тем вечером я кратковременно выключился, а теперь вот появились галлюцинации, которые, возможно, будут продолжаться и досаждать мне. Если эти видения повторятся, то понадобится обратиться к врачу. В этом нет ничего хорошего, и неизвестно, что в связи с этим будет ждать меня в дальнейшем. Второй вариант представлялся мне зловещим и мистическим – все дело в зеркале. Оно явно старинное и таит в себе некую тайну, которая начинает проявляться, и опять же непонятно как это все дальше себя покажет, насколько это опасно. Недаром зеркало хранилось, будучи спрятанным в шкафу. Третий вариант тоже зловещий и непонятный – дело не в зеркале, а в квартире. Зеркало лишь часть и первая демонстрация мистической паутины, которая может проявиться в любом месте моего нового жилища, когда ей заблагорассудится. Жить, постоянно ожидая каких-то жутких случаев, крайне неприятно и нежелательно. Кроме этих трех вариантов мне пока ничего не приходило в голову. Все это портило настроение. Вот тебе и квартира в центре Санкт-Петербурга. Жилье с обременением, так сказать. Зато даром, с горечью думал я. Да уж. К дому Дмитрия я подходил уже совсем в состоянии уныния. Может быть зеркало убрать обратно в шкаф, и на этом все кончится? Небольшая надежда. Хотя, если дело в проблемах с моей собственной головой, тогда это ничего не решит.

На лифте я поднялся на седьмой этаж и позвонил в квартиру. Дмитрий открыл дверь, впуская меня внутрь своего жилища. В прихожей мы крепко по-товарищески пожали друг другу руки и обнялись. Мы не виделись очень давно, и мне сразу бросилось в глаза то, что димина черная шевелюра превратилась в лысину. Как и прежде, он был худ в плечах, потому что не любил спорт, да и просто имел такой физический склад. Мой приятель был на три года моложе меня. Когда я пришел служить в армию после института, он уже отслужил год, и ему было девятнадцать, а мне двадцать два. Сейчас я отметил про себя, что нахожусь в лучшей физической форме, чем он. Из одежды на нем была серая майка, висящая на плечах, но обтягивающая круглый крепкий живот. Еще на нем были черные спортивные штаны, на ногах шлепанцы.

Дима был очень рад встрече. Жил он в малогабаритной квартирке один. Женщины в его жизни присутствовали, но ни разу он не был женат. Его все устраивало, жил как хотел, никто его не контролировал. Родители проживали отдельно и не рядом.

Я дома был у него впервые. Квартира простенькая, без евроремонтов, особо ничем не примечательная. Когда я прошел в большую комнату, то увидел, что Дима за время моей поездки к встрече подготовился. У дивана перед телевизором стоял столик, накрытый большой салфеткой. На нем стояли тарелки с нарезанной колбасой, сыром, свежими огурцами и хлебом, открытая полулитровая банка с маринованными корнишонами. Помимо этого, виднелись две пустые тарелки с покоящимися возле них вилками и ложками. Посреди стола важно стояла бутылка финской водки с двумя рюмками.

– Олег, проходи и садись, – жестом добряка-хозяина он пригласил меня сесть на диван, – сейчас я принесу нам картошечки с тушенкой. Будем есть и говорить.

С этими словами он ушел на кухню и через минуту вернулся с кастрюлей, из которой валил пар. Водрузив ее на подставку на углу стола, большой ложкой Дима положил картошку в тарелки, потом накрыл кастрюлю крышкой и сел на диван.

– Ну что, надо сначала за встречу, –