А Джеримэйн уже приступил к расспросам:

— Это правда, что у близнецов магия сильнее?

— Раньше считалось так. Потом стали говорить, что это не влияет на способности к чарам, но Каллахан остался приверженцем старых взглядов.

— Сейчас он думает по-другому, — Элмерик счёл должным вступиться за наставника. — Среди новобранцев только у Келликейт была сестра.

— Вот как? — Эллифлор вскинула брови. — Не слишком на него похоже. Надеюсь, это не означает, что Каллахан впал в отчаяние…

Джеримэйн нахмурился:

— Вы чё, намекаете, что он понабрал всякий сброд? Мы так сильно вам не нравимся?

— Мне определённо не нравятся ваши манеры, мальчики. А в деле я вас не видела. Неумелые чары с иллюзиями и истинным зрением не в счёт — я имею в виду настоящее колдовство. Впрочем, если это успокоит вашу детскую гордость, у Дэррека тоже нет ни братьев, ни сестёр. А у Шона только сводные. Но вам до их способностей далеко.

— Ну это пока! — хмыкнул Джеримэйн, задирая нос. — Кстати, о мастере Шоне. Почему он носит маску, вы случайно не знаете?

— Увы, я не знаю. Мы с Флорианом пришли в отряд позже остальных. На вопросы он не отвечает, а слухи ходят самые противоречивые. Одни говорят, что маска скрывает жуткое уродство, другие, наоборот: будто его красота столь ослепительна, что её нельзя показывать людям. Каллахан точно в курсе — они ведь с Шоном кузены по линии отца и выросли в холмах вместе. Дэррек тоже: ему ведомо всё и про всех, но он умеет хранить чужие тайны. Ну и Мартин наверняка знает. То есть, знал… — Леди-призрак промокнула платком покрасневшие уголки глаз.

— А я слышал, как мастера Каллахана называли Белым Соколом, а ещё — королём. Он и правда король? — Джеримэйн торопился задать как можно больше вопросов.

— Нет, но мог бы стать им, если бы захотел. Неблагим двором сейчас правит его младший брат Браннан.

— Что? — Элмерик подумал, что ослышался. — Но разве Соколы не враждуют с эльфами?

— Каллахан и Браннан поссорились несколько столетий назад. Я не знаю всех подробностей, да и знать не хочу. И вы не забивайте себе голову тем, что вас не касается. А врагами Соколов считаются все, кто хочет навредить Объединённым Королевствам и Артуру Девятому, будь то эльф или смертный.

Снаружи вновь разгулялась вьюга. Нижнюю часть оконной рамы облепили крупные хлопья снега — и это в октябре… Даже в холодном Холмогорье такое бывало редко. Элмерик поёжился и осмелился задать ещё один вопрос, давно его беспокоивший:

Леди, помнится, вы говорили, что считаете бардовское искусство легкомысленным и неподобающим занятием?

— Нам обязательно возвращаться к этой досадной теме? — Эллифлор тоже глянула за окно.

— Но ведь мастер Каллахан тоже бард. Хоть и высокоранговый, но бард же!

— И что с того? Он мне тоже не нравится.

— А как же вы тогда служили под его началом?

— Моя верность и моя приязнь — это разные вещи, мальчик. Не надо их путать. Или вы думаете, что все должны сходить с ума по этому надменному эльфу? Смею вас уверить: я не из таких.

— Простите, я не то имел в виду…

— И тем не менее вы меня оскорбили! Ах, я знала, что этим всё кончится! Вот, значит, чем вы платите за мою доброту? — Эллифлор взмыла над креслом.

— Ну, начало-о-ось… — Джеримэйн закатил глаза.

Леди призрак тоскливо взвыла. Её вопль поднял пыль и выдул из углов паутину. И вдруг дверь с грохотом распахнулась, ударившись о стену. На пороге стоял Каллахан. Его брови сошлись у переносицы, глаза горели недобрым огнём, на ладони мерцал алый потрескивающий шар. В библиотеке вмиг потемнело, как будто сумерки настали раньше времени. Воздух стал вязким и липким. Элмерик не смог даже отползти в сторону: его словно придавило к полу. Джеримэйн тоже прилип к стене, ловя ртом воздух.

Увидев Эллифлор, эльф растерялся и спрятал руку за спину, сжимая кулак. Свет вернулся, а вместе с ним и возможность дышать. Каллахан подул на обожжённую ладонь и указал ученикам на выход:

— Вон отсюда! Оба!

Элмерик и Джеримэйн не заставили просить себя дважды. Скатившись вниз по лестнице, они привалились к бревенчатой стене, пытаясь отдышаться.

— Я думал, он нас прямо там размажет! — простонал Джерри, сползая на пол. — Ну и силища!

Элмерик упал рядом, виском привалившись к его плечу.

— Это что было вообще? Дикая магия?

— Ага! — Джеримэйн не скрывал восхищения. — Видал, какой бешеный примчался? Наверное, призрака почуял. Или решил, что это Лисандр лезет.

— Ой! — бард широко раскрыл глаза. — А ведь леди Эллифлор не хотела его видеть. Неудобно вышло…

— Ну чё могу сказать: значит, сегодня ей не повезло!

Дожидаться, пока эльф выйдет из библиотеки, они благоразумно не стали. А когда вернулись на следующий день, книга бесследно исчезла.

Глава четвёртая

— Ай! — Элмерик схватился за лоб.

Он как раз собирался войти на кухню, когда Розмари выходила, и влепила ему дверью.

— Ой, прости-прости, — зачастила она. — Давай холодненького приложу-та.

— Ничего страшного, — бард через силу улыбнулся. Ему совсем не хотелось, чтобы Розмари переживала. Подумаешь, шишка! Сколько их ещё предстоит набить за жизнь?

— Не спорь! — девушка силой вытащила его на кухню, усадила на скамью и схватила со стола кусок сливочного масла в тряпице.

Элмерик подался вперёд, Роз с маслом в тот же момент наклонилась, и они чуть было опять не столкнулись лбами.

— Да что ж такое-та, — девушка в смущении отпрянула. Из её кармана выпало и стукнулось об пол веретено с шерстяной нитью алого цвета.

Элмерик поднял, присмотрелся. Нить была