в тума – душа

вот и смотришь ожида

в никуда или туда —

    лько бередишь тоску

и конца нет этой ску

что-то чудится огром

больше! – зримое Добром —

выше! —

РОЩА НА ПИЦУНДЕ

красн   будто мореные ство

коряг   и длинные тени

на мокром песке – торжество

запустени

вздыхающая во

    стигающий просто

везде сквозят пусто —

и более того

Непостижим ! – я чувств

между тенями черн

прячет свои форм

    чудливо кругло распласт

вчуже сквозит Незри

хвою колыша жабр

внутр   глаз озари

мгн   обликов собр

одни как будто вражде

другие – как ры   в воде

иные вполне равноду

как белые ро   в саду

    жется: сейчас уви

все во плоти и крови…

не то что и полови —

    лекулы не улови

дыша и враща   с на

во времени и простра

невидима и темна

странная наша сестра

КУКЛА НА МОРСКОМ БЕРЕГУ

…что сердцу обида куклы

обиды своей жалчей

И. Анненский

ржавый сор на бере   выбр

ракови   открыла жабр

пластик пальмовые ребр

от Адама – странный обр

и стихая чертит мо

нечто пенной бахромо

будто пишет мне письмо

и при этом вслух бормо

в черных водосл   – где? —

мама! – розовый младе

платье мокрое наде

голова лежит отде

и сама себя спеша

– это кукла! – утеша

и себе не ве   душа

(кукла старая больша )

даже камнем ненаро

дураком уби   нырок

и на трех нога собак

так душе не поперек

безголовая   сота

ножка вве   поднята

пальчики пересчита

мертвых пляжей нищета

и вся муть весь жар со дна

стыд и боль и грех воня —

в кро   и в пятнах простыня —

не гляди ты на меня!

никого не убива

говорил тебе слова

нет послу   ты не права

взглядом небу – голова

все как надо – хлам не собр

ракови открыла жабр

пластик пальмовые ребр

от Адама – странный обр

«была земля – осталась   ля…»

была земля – осталась   ля

и ту – в трубу…

зачем себя же представля

когда меня не бу   ?

    щая тоска берет за грудь

я сам за гло   себя беру:

зачем стоит земля и не

когда меня на свете не ?

такое здесь противоре

не развязать и не разре

я – смы   Творца – сам бог и ца

себя же отрица

БУШЛАТ

вспенилась – плеснула   лна

человек идет хрома

он – в ушанке и бушла

а на дереве – хурма

мо – пятнистый малахи

зимы теплые в Колхи

темный лик – больной стари

зябко что ни говори

греет стеганная ва

в русской печке – голова

где-то в прошлом за Ура

продувает снег бара

слышу крики лай соба

вижу юного себя

волны ходят по толпе:

– На дороге… – Где?.. – ЧП!..

вся колонна в снег легла

на ветру они лежат

как Малевича квадрат —

эти черные бушла

и бросаясь рвут овча

и ругаясь бьет нача

и орет над голово

как взбесившийся конво

чем бушлаты недово

что им надо? надо во

тесно – узкие дома —

а над ними торопли

облака бегут с проли —

европейская зима

(человек идет хрома)

я почти сошел с ума! —

жить и чувствовать спеша

на бульваре пил с клоша

весь Пари на рождество

    таны осыпа листво

и сквозь дождь лучились фа

возле Арки Триумфа

вот – смотрю – в толпе прошла

манекенщица в бушла

солнце в горнице – зима

приехали я и ма

в ссылку – к солнцу и зиме

    лица – сотни киломе

бурки – кожаные пят

вкусно по снегу скрипят

запах сена хруст овса

уколол щекой оте

усадил уютно в са

(ах как грели зимы те!)

хорошо бежит лошад —

на отце-то был бушлат

потерял я зимам сче

где-то спит зима еще —

гда не знаю только бу

вижу ус и нос в гробу

про который говорят:

деревянный шит бушлат

    цатый век – зима везде

мятый век – зека – и с де

нам знакомая оде

на экране шути шут

а в цеху бушлаты шьют

<НА ПУТИ К «ДЕТЯМ В САДУ»>[4]

АПОФЕОЗ ФЕТА

(остальные стихи читать неслышным шопотом, артикулируя губами)

Шопот, робкое дыха

Тр (ели соловья),

Серебро и колыха

(Сонного ручья)

Све   ночн     чные   те

Те     (ни без конца)

Ряд

Милого     ли

(В дымных тучках