— Думаю, что уже уговорил, — выдохнул Сократ. — Мелинда по секрету шепнула, что рыцари прибыли в Академию не в составе скромного трио, а прихватив с собой молодую колдунью. И это не та, которую оставили в заставе после нашего отъезда.

— Потому что та умерла, — погрустнела я, а после, мгновенно перейдя в стадию злости, рыкнула: — Можешь хотя бы ты мне объяснить, что все это значит?

— Если рыцари озаботились транспортировкой девчонки сюда, это значит, они уверены, что Элеонора даст согласие на ритуал. А такая убежденность может быть подкреплена исключительно одним — неопровержимыми аргументами в пользу необходимости его проведения.

— Ритуала? — эхом откликнулась я. — Что это вообще такое?

— Tradendae sanguinem, — очень серьезно начал Сократ, — означает «кровь передающая». Это очень древний обряд, который проводится, когда необходимо передать магическую силу от одной колдуньи — другой. Временно, конечно. До тех пор, пока не будет выполнена задача, ради которой проводится ритуал.

— Так, — кивнула в знак понимания. — А я здесь причем?

— Видишь ли, Мира, — словно не зная, как подступиться к теме, замялся Сократ. — Пока ты жива, новую хозяйку застава не выберет. Из-за того, что тебе необходимо было отправиться на обучение, на пограничный пункт была наложена магия, которая вынудила заставу «забыть» о том, что у неё есть ты. И заставила воспринять твою временную замену, как истинную и единственную. Но примененное заклятие значительно ослабило защитные функции магического форт-поста, и когда…

— …когда вернулся убийца, — закончила я вместо него, преодолевая ком в груди, — расправиться с той, другой, оказалось еще проще, чем с Миленой.

— Да, девчонке не повезло, — печально согласился Сократ, — но следующей повезет еще меньше, потому что с каждым новым принуждающим заклятием застава все больше и больше выходит из-под контроля. А стабилизировать её некому, потому что это можешь сделать только ты, но ты — здесь! Поэтому рыцари и решились на tradendae sanguinem. С его помощью они хотят передать часть твоей крови другой колдунье, чтобы обмануть заставу было легче и она, ощутив в новенькой твою магию, приняла её за тебя. Ты должна знать, Мира, это очень сложный и опасный ритуал. Некоторые колдуньи умирали во время него, потому что не успевали вовремя перекрыть передающий поток, и иссушивали себя до последней капли. Но даже не это самое страшное.

— Есть что-то страшнее смерти? — безрадостно усмехнулась я.

— Да, если тебя подвергнут tradendae sanguinem, то велик шанс, что все очень быстро узнают, кто ты такая. Это станет сенсацией! Эмпуза — живая и доподлинно существующая! Да паломничество к твоей двери начнется раньше, чем ты успеешь осознать масштаб случившегося!

Я устало сгорбилась.

— Что же мне делать?

— Ритуала надо во что бы то ни стало избежать! — топнув мохнатой лапкой по моему колену, постановил кот.

— И тогда та, другая девчонка, умрет, — угрюмо напомнила я. — Умрет вместо меня и из-за меня. Потому что я не захотела помочь!

— Пусть лучше она, чем ты в качестве цели для каждого мимо пробегающего засранца, — с нажимом произнес Сократ, заглядывая мне в глаза.

— Но жить с чувством вины потом мне, — покачала я головой, сняла кота с колен, переложила на кровать, встала и подошла к окну. Спустя пару минут напряженных размышлений, заявила: — Нет, так не пойдет.

— И что же ты намерена делать? — со скепсисом воззрился на меня Сократ. — Может, конечно, твоя замена дождется твоего выпуска и так и не узнает, какие именно силы ей были переданы, но рассчитывать на это очень рискованно. И глупо!

— Не знаю, — хмуро откликнулась я. — Но мне нужен Сатус.

И рванула к двери.

— Чего?! — понеслось мне возмущенное в спину. — Совсем мозгами повредилась?! Мира!

— Потом! — бросила я, уже на полпути к лестнице.

Опередив стайку учениц, которые следовали в том же направлении, я прыгнула на ступеньку. Подвижная платформа, по которой я нетерпеливо топнула ногой, ухнула вниз, не дожидаясь моих приказов, как и не дожидаясь ускорившихся девиц, возмущенно завопивших мне вслед, едва они осознали, что лестница уехала без них.

На первом этаже я соскочила со ступеньки раньше, чем лестница окончательно остановилась, и тут же растерянно замерла, не зная, куда бежать дальше. На факультет боевиков не попасть. Тот, единственный раз, когда мне удалось посетить общежитие демонов, был невероятной случайностью, подстроенной призраком совы, чьи мотивы так и остались мною не поняты.

Но сейчас совы здесь не было, как не было и Мики, с которой можно было бы посоветоваться. И что же мне делать теперь?

«Столовая», — прозвучало в голове и сразу же появилась непоколебимая уверенность, что именно там я и обнаружу искомых старшекурсников.

С колотящимся сердцем я бросилась по коридору, по пути распихивая выходящих из боковых коридоров студентов и студенток, недовольно вопящих мне в спину.

Я заметила их сразу, едва влетев в обеденное помещение. Они сидели на своем привычном месте, за столом, окруженном семью стульями, лишь половина из которых была занята.

Спиной ко входу в черной шелковой рубашке восседал Феликс Янг. Я мигом опознала его по худой узкой спине. Справа от Янга качался на стуле, чудом сохраняя равновесие, Инсар Тиес, постоянно запуская пальцы в свою шевелюру с блестящим отливом. Напротив Тиеса развалился на стуле Ферай Кан, раздраженно постукивая пальцами по столу.

Парни что-то обсуждали, не обращая внимания на окружающих, которых за обеденными столами было не так уж и много в виду раннего часа.

Не размениваясь на ненужные приветствия и не церемонясь с высокородными особами, я в несколько широких шагов пересекла разделяющее нас пространство и потребовала ответа на вопрос:

— Где Сатус?

Три пары глаз уставились на меня. Тиес — с коварной заинтересованностью кошки, увидевшей мышку. Кан — с сердитой сдержанность, которая вот-вот грозилась перерасти в гнев. Янг — с хмурой меланхоличностью того, кто поплевывал на окружающий мир, но терпеть не мог, когда мир начинал плеваться в ответ.

— Мне вот любопытно, — начал Кан, — в какой момент ты решила, что имеешь право заговаривать с нами?

Я уже открыла рот, чтобы выдать в ответ что-то, что, возможно, обернулось бы для меня новыми неприятностями и повторным посещением лазарета, но мне не позволили. Таким же низким, вибрирующим голосом, демон продолжил, глядя на меня глазами, в которых искрилась стужа, словно заморозившая на красивом лице выражение зловещего превосходства:

— Задумываться о последствиях своих действий тебя не учили?

Где-то я уже слышала нечто подобное…

— Внутренний голос подсказывает мне, — вступил в разговор светловолосый Инсар, — что её вообще ничему не учили, — и от того, с каким подтекстом во взоре он это произнес, мне стало одновременно и душно, и жутко.