— Что? А, да нет, не совсем. Поместье здорово переменилось.

— А девушка?

— А девушка еще больше.

Дик и в самом деле никак не мог толком понять, какой стала Шерил. Красавицей — это несомненно. Высокая, стройная блондинка уже ничем не напоминала ту неуклюжую девочку, ходившую за ним хвостиком. Чего ей стоило это перевоплощение?

Бекки улыбнулась.

— Ну и кто она? Очередная несчастная жертва твоего обаяния? Старая любовь?

Дик задумчиво покачал головой. Бекки и Сэм были его друзьями, и он мог бы сейчас рассказать ей правду, но на самом деле и сам не был ни в чем уверен. Та ночь… Значила ли она хоть что-то? Потом Шерил пошла своим путем, у нее сын. Он мог бы быть его сыном… Хотя нет, не тот возраст.

— Мисс Шерил? Боюсь, для меня она была слишком хороша.

— Но не теперь, мистер Мильонщик?

— Почему-то мне кажется, что этим на нее вряд ли можно произвести впечатление.

— А тебе бы этого хотелось?

— Возможно. Не знаю.

Он действительно не знал, не мог разобраться в своих чувствах.

Шерил находилась в столь же сильном смятении, и Ронни немедленно это заметил.

— Что-то не так, мам?

— Все в порядке.

— Это из-за него, да? Из-за того человека? Он тебе не нравится?

Нравится, не нравится — разве определить этими детскими словами тот гремучий коктейль из страха, ярости, обиды, любви и сексуального влечения, который бушевал в ее крови.

— Скажем так, он мне не очень нравится.

— Потому что купил дом бабушки… э-э-э… то есть Каролины?

— Отчасти и поэтому.

— Ну, кто-то же должен был его купить.

— Конечно, милый, но лучше бы это был кто-нибудь другой. Давай сменим тему.

— Давай. У тебя в волосах паутина запуталась.

Шерил торопливо провела рукой по волосам. Боже, как же она выглядит! Старые джинсы, драная футболка, на голове неизвестно что!

И все-таки он поцеловал ее. Зачем он это сделал?

Беда в том, что Дик до сих пор видит в ней Мидди, младшую сестренку красавицы Алины. Или она ошибается, и он вспомнил ту ночь, ту единственную их ночь, после которой жизнь Шерил переменилась круто и навсегда…

Несколько мгновений они лежали неподвижно, обессиленные, вычерпанные досуха, задохнувшиеся от страсти.

Потом Дик прошептал:

— Господи, как же это было хорошо!

Шерил с благодарностью выслушала это признание и немедленно расстроилась. Хорошо — сейчас. Плохо — когда это кончится. Глупая, глупая школьница с глупыми фантазиями и мечтами.

— Ты в порядке, Шерри?

— Да, все отлично.

Только не разреветься! Это невозможно… потому что невозможно. Она сама этого хотела, об этом мечтала, добилась этого в конце концов! Кто мог знать, что любовь способна так опустошать?

— Шер… мне показалось на секунду… я не сделал тебе больно?

Иными словами, а не девственницей ли ты была, Шерил Олди-Седжмур? Что он скажет, если узнает правду? Не будем проверять.

— Нет, что ты. Я просто была немного не готова. Дик, мне холодно…

Ее начало трясти, и Дик прижал ее к себе. Его тело было горячим, но она не согрелась. Тогда Дик сел, нащупал в темноте одежду и заботливо натянул на нее платье.

Она подчинялась автоматически, поднимала руки, поворачивалась спиной, пока он застегивал молнию.

Потом она слушала, как одевается Дик. Шелест рубашки, молния на джинсах…

Он накинул ей на плечи джинсовую куртку.

— Давай-ка переберемся куда-нибудь в тепло.

Он поддерживал ее на лестнице, слегка обнимая за плечи, но, оказавшись на твердой земле, Шерил неожиданно захотелось сбежать прочь. В этот момент Дик взял ее за руку.

— Шерил…

— Да?

— Ты знаешь, я никогда не думал, что это случится…

— Правда?

— Ты мне нравишься. Очень нравишься. Кто знает, возможно, однажды я вернусь, и тогда мы могли бы…

— Дик, послушай. Мы занимались сексом. И все. Нечего переживать по этому поводу. Подумаешь, большое дело.

Ей хотелось, чтобы голос звучал нахально и независимо. Судя по всему, это ей удалось. После долгой паузы голос Дика изменился.

— Что ж, значит, так… Если для тебя это всего лишь секс — ради Бога. Знай, Шерил, парней много, и многие думают примерно так же, как и ты, но… я возненавижу тебя, если ты погубишь свое доброе имя!

Краска бросилась Шерил в лицо. Он только что занимался с ней любовью, а теперь читает ей мораль!

— Ты, ублюдок! Как ты смеешь…

— Ты права. Я ничуть не лучше. Даже хуже, потому что ты еще ребенок. Мне понравилось. Настолько сильно, что я не уеду. Я останусь здесь до завтра. Однако ты — не Алина. Ты…

— Алина! Алина!! Алина!!! Не желаю слушать твоих вечных идиотских сравнений с ней. На что ты надеешься? Неужели ты думаешь, что нужен ей?!

— Да не в этом дело. Я хотел сказать совсем другое…

— Плевать мне, что ты хотел сказать!

— Эй! Успокойся. Тебе аудитории не хватает?

Разъяренная Шерил повернулась, проследив за его взглядом, и разом остыла. Будить весь дом ей хотелось в самую последнюю очередь. Слезы душили ее, рыдания теснились в горле, успокаиваться ей не хотелось. Только убежать. Спрятаться.

Она вырвалась и бросилась бежать. Это застало Дика врасплох, он даже не сразу окликнул ее, но затем кинулся за ней. Шерил удирала со всех ног. Возблагодарив Бога и Мэри за незапертую дверь, она ворвалась в кухню и заперлась. Дик дернул ручку всего секундой позже.

— Шерил?

Она сползла по двери на пол и до крови закусила руку, чтобы не разрыдаться в голос.

— Шерил, впусти меня. Нам надо поговорить. Нет ответа.

— Шерил…

Слезы текли рекой. Она так и просидела на полу, пока Дик не ушел.

Десять лет спустя, лежа в одинокой своей постели, Шерил чувствовала то же самое отчаяние и унижение.

Дик жалел ее. Хуже этого ничего представить было невозможно. Он и тогда тоже жалел ее. На следующий день он приходил прощаться, но Шерил уехала с подружкой в Лондон. Сбежала, правильнее сказать. Он передал с Мэри записку, очень короткую, прочитав которую, она залилась краской.

«Шерил, ты заслуживаешь лучшего».

Все. Что имел в виду Дик Блейз?

Лучшего мужчины? Лучшей жизни? Лучшей судьбы, чем судьба шлюхи? Но это не про нее! Он опять перепутал ее с Алиной, только в случае с той Дик был готов простить все, даже ее многочисленные связи. Потому что любил ее.