на кровать. Машинально запустив руки в волосы, я подошел к окну и уставился на улицу под собой. Мой отель находился в центре Хейвенпорта, и нескончаемый людской поток, спешащий по тротуару, только усиливал мое беспокойство.

Проклятье. Я в полной заднице. До конца книги было еще очень далеко. За три недели, прошедшие после возвращения из Уиллоудейла, я не написал ни одного гребаного слова. Мой «писательский блок» снова настиг меня, и я понятия не имел, как с ним справиться.

Я уставился на свой ноутбук, стоящий на столе. В животе забурчало, а в горле пересохло. В последнюю неделю даже мысли о книге вызывали у меня тошноту. Я присел на край кровати, борясь с подступающей паникой. Черт возьми, я не в состоянии справиться с этой ситуацией. Я вот-вот потеряю контракт на издание книги и работу. Но писать все равно не получалось, и я ничего не мог с этим поделать.

«Ты всегда можешь вернуться в Уиллоудейл».

Я застыл, стиснув руками колени. Какого хрена мне возвращаться в Уиллоудейл?

«Там ты мог писать. Помнишь?»

Я помнил. Но это вышло случайно, не иначе.

«Правда?»

Да. Наверняка.

«Но что, если нет? Возможно, это твой единственный шанс. Вернись в Уиллоудейл, хотя бы на пару дней. Увидишься с Гриффином и, если не сочинишь ни строчки, будет понятно, случайность это или нет. Но если все получится…»

Я резко поднялся и снова зашагал по комнате. Дурацкая идея. Я ненавидел Уиллоудейл, а возвращение туда вызывало еще большую тошноту в желудке. Нет, лучше оставаться здесь. Я запрусь в своем гостиничном номере и не выйду из него, пока не напишу хоть несколько слов. Неужели это так сложно?

«Ты и сам знаешь, что да. Ты ничего не писал три недели. Возвращайся в Уиллоудейл. Сними ту же комнату в гостинице Оливии и повтори предыдущий визит. И писательский азарт снова вернется к тебе».

Мой желудок напрягся по совершенно другой причине. За последние три недели я слишком много думал об Оливии — и мастурбировал на нее. Мой член уже практически стерся, но я не мог остановить свое воображение, когда ложился в постель по ночам.

«Позвони и забронируй номер».

Я поднял телефон, поискал в интернете гостиницу «Ночлег и завтрак» Оливии, а затем замер, держа палец над кнопкой вызова. Что, если она откажет? Я мог использовать нашу короткую сексуальную встречу как фантазию для мастурбации, но Оливия явно сожалела о том, что между нами произошло. Вполне возможно, она не захочет сдать мне номер.

Возвращение в Уиллоудейл вряд ли поможет мне в писательстве, но если все-таки это так, то разве не логично, воссоздать все детали моего творческого успеха?

Возможно, я не так хорошо знал Оливию, но полагал, ей будет гораздо сложнее сказать мне «нет» в лицо, чем по телефону. Особенно если подгадать время, когда Лютер вернется из школы. Наверняка его радость от встречи со мной сработает в мою пользу, верно?

«Ну ты и трус, старик».

Да, возможно, но отчаянные времена требуют отчаянных мер.

В животе все еще урчало, а в основании черепа зарождалась головная боль, но я схватил чемодан и начал собирать вещи.

Оливия

— Ты серьезно?

— Серьезней некуда. Сад теперь выглядит совсем плохо. Кажется, они повыдергивали все папины амсонии, а кусты будделии совсем поникли. — Айрис запихнула в рот половину булочки и выдохнула. Крошки рассыпались по столешнице, и она приглушенно извинилась, прежде чем смахнуть их в руку.

— Я думала, что садовники, которых ты наняла, настоящие профессионалы. — Взглянула на часы на стене. Лютер скоро вернется из школы, а я собиралась закончить покраску одной из ванных комнат третьего этажа до его прихода, но не могла бросить Айрис. Не сейчас, когда она так расстроена.

— И я так думала. — Она проглотила остатки булочки и запила их большим глотком воды. — Но они нагло врали, и теперь сад на грани полного уничтожения, по-моему.

— О боже, мне так жаль, — вздохнула я. — Когда вернется твоя бабушка?

— Только через несколько месяцев, так что у меня еще есть шанс все исправить, — отозвалась Айрис.

— Как? — с интересом спросила я.

— Лука Сандерс.

— Лука Сандерс, твой сосед? — уточнила я.

— Ага.

— Лука Сандерс, куратор ботанического сада Уиллоудейл?

— Он самый, — подтвердила Айрис.

— Ты с ума сошла? — фыркнула я.

— Он ботаник! Сады Уиллоудейла выглядят просто потрясающе, правда? Мой дедушка всегда говорил, что Лука знает о растениях абсолютно все.

— Конечно, — согласилась я, — но, по-моему, ты забыла одну маленькую важную деталь.

— Какую? — уточнила Айрис.

— Он тебя ненавидит.

— Ничего подобного, — запротестовала Айрис.

— Подруга, он тебя точно ненавидит. Ты помочилась в его флоксы.

— Я была пьяна, все вышло совершенно случайно, и это произошло около четырех лет назад. Он простил меня.

— Простил? И поэтому, те два месяца, что ты работаешь волонтером в саду, Лука только и делает, что кричит на тебя за все подряд.

— Неправда, — заявила Айрис. — Только на прошлой неделе он сказал мне, что я хорошо поработала, убирая клумбы у сувенирного магазина.

— Серьезно? — насмешливо спросила я.

Айрис отломила от новой булочки кусочек.

— Ладно, может, он сказал это Шанис, но я втайне помогала ей пропалывать клумбы, так что это считается. Наверное.

— Не считается, — отрезала я.

— В любом случае спросить не помешает, — задумчиво проговорила Айрис. — В худшем случае он ведь просто откажет?

— Или немедленно настучит твоей бабушке, что ваш сад сейчас в просто ужасном состоянии.

Айрис слегка позеленела.

— Тьфу. Он вполне может так сделать. Нана с ним часто разговаривает. Как будто они закадычные друзья. Какой тридцатилетний парень будет дружить со старухой?

Я рассмеялась.

— Я не удивлена. У тебя потрясающая бабушка.

— Да. И немного пугающая. Именно поэтому мне нужно исправить ситуацию с садом до ее возвращения, и Лука — моя единственная надежда. — Айрис отпила еще немного воды