Властелину, которому покровительствуют небеса, говорит ему: «Направляйся куда пожелаешь, воистину тебе дарована победа». Руководствуясь тогда правилом поведения августейшей Сунны[73], этот искусный лучник арены сражений, которому были адресованы эти почтенные слова: «Не бросал ты (в них песок), но Аллах бросил» (что Бог дает ему свои благословения, самые совершенные и самые обильные), он взял меч за рукоятку и бросил его в сторону врагов, и произнес, вдохновленный, эти памятные слова: «Омрачились их лица (обратили их в бегство)».

Тотчас же эмир Хаджи Сейф-ад-дин и эмир Джехан-шах, как и мирза Мираншах и другие принцы крови, и победоносные эмиры, обнажили мечи и с неистовостью урагана устремились на врагов, звезда которых закатилась. Те сопротивлялись им с такой дерзостью, что земля и небо содрогались. Пламя смертоносных копий воинов обращало в прах массу их молодых противников, и доблестный напор этих героев зажег, как сильный ветер, огонь отваги в их храбрых соперниках. Реки крови орошали равнину и пустыню, становившихся подобными Амуя и Джихуна. Груды трупов, которыми была усеяна степь, возвышались выше, чем гора Элвенд.

(Стих.) Мир превращается в мир крови, где головы убитых заменяют пузыри. Со всех сторон поднимались горы трупов, на каждой из которых падала (в то же мгновение) новая жертва.

Наконец, храбрые воины, составлявшие победоносную гвардию, обрушили разом копья и мечи на ряды армии Дешта, и Туктамыш-хан, чувствуя себя не в состоянии сопротивляться своему августейшему сопернику, атаковал бесстрашного принца Омар-шейха Бахадура. Этот воинствующий лев сражений показал себя непоколебимым, как гора, и отражал удары огромной массы оружия и сверкающих мечей своих врагов.

Туктамыш-хан, натянув уздечку коня, обрушился на тысячи Сулдуза и опрокинул эту громаду, покрыв ее градом стрел. Затем он с отрядом своих храбрецов занял позицию за армией монарха, такой же замечательной, как день истины. Теваджи Джеке двинулся поспешно искать победоносного правителя, который преследовал беглецов и сообщил ему это известие. Джеке тотчас же был послан гонцом к мирзе Омар-шейху, который по той же причине требовал поддержки.

Эмир Тимур-Куркан сразу же обрушился на Туктамыш-хана со всеми своими войсками, которые следовали за его победным стременем, и этот Хан, как только увидел этот маневр монарха, подобного Рустаму, почувствовал, как дрогнули его ноги и бросился в долину бегства.

(Стих.) Эти дикари, преисполненные отваги, убегали, как дикие животные и антилопы избегают нападения льва. Неудивительно, что в момент, когда солнце подняло свой лик, армия звезд обратилась в бегство.

Пагубные последствия неблагодарности по отношению к монарху, которому покровительствует Бог, повлияли на судьбы Туктамыш-хана и мы видели осуществленным на его примере содержание этих священных слов: «Если вы проявите себя неблагодарными, то мои наказания будут очень суровыми». Огромное число солдат Дешта были принесены в жертву неумолимому мечу и страница поражения узбеков носит надпись этого стиха:

«Вскоре эта масса будет рассеяна и с позором обратится в бегство».

Эта победа заслуживает того, чтобы служить украшением славных подвигов наиболее удачливых монархов. Она была одержана в понедельник 15-го месяца раджаба 793 года. Торжествующий монарх, воссев на троне удачи в том же лагере врагов, и принцы крови, как и эмиры, поздравили его и выразили ему пожелания продолжительности его царствования, его побед и завоеваний. Они были осыпаны его величеством дарами и милостынями, который еще выше поднял их славу и водрузил знамена величия.

Августейший монарх возблагодарил Всевышнего и засвидетельствовал ему свою признательность этим новым благодеянием, распределил значительные суммы на благотворительность. Затем он выбрал во всей своей армии семерых человек из десяти и послал их преследовать врага.

Эти победоносные войска ринулись по их следу и настигли их на берегах Итили, где они острием меча безжалостно истребили беглецов; когда же узбеки увидели позади себя как сверкающий меч собирает свой урожай, тогда как перед ними оказались потоки воды, жадной до их крови, которые погасили огонь их жизни.

(Стих.) Поток гневного тона, и огонь твоей мести были подобны смертельному яду. Трудно спасти свою жизнь между водой и огнем.

Туктамыш-хан с небольшим числом своих приближенных достиг выхода из этой бездны несчастий, переправляясь на спасительный берег; все его жены, дети, богатства и оружие попали в руки победоносных войск, и эмир Тимур-Куркан сам вернулся на равнину Ур-туба, где развернул знамена отдыха в течение 26 дней и предавался там удовольствию и ликованию.

(Стих.) Мир чувствует себя помолодевшим, утопая в радости, удовольствиях и сладострастии.

Упоминание о возвращении счастливого монарха в столицу Самарканд и краткое описание некоторых событий произошедших в пути.

Когда он завершил, согласно своим желаниям, дело Туктамыш-хана и узбеков и когда победоносная армия собрала огромные трофеи и необъятные богатства, эмир Тимур-Куркан вернулся в свою императорскую резиденцию, сопровождаемый счастьем и процветанием.

Его торжествующие войска прошли степь и пустыню с одного конца на другой, на вершине радости и веселья, преодолевая расстояние в довольстве и удовлетворении, и весело и радостно переходили от одной остановки к другой, позволяя блистать их поклажами и энтузиазму. В числе предметов удовольствия, которые попали в руки победоносной армии во время этой экспедиции, выделялись кочевые палатки — кутəрмə, которые не разбирались ни во время разбивки лагеря, ни во время его свертывания, ибо переносились повсюду, где хотелось, привязанными к повозкам.

Каждый из наиболее видных людей армии, сжимая в своих объятиях молодую девушку, нежно влюбленную, в палатке подобного рода, предавался своим желаниям и помышлял лишь о том, как бы, согласно своему сердцу, предаться чувствительным удовольствиям.

После того, как перешли Тик, победоносный монарх доверил командование обозом армии эмиру Сейф-ад-дину Хаджи, сам взлетел на крылья быстроты, под покров счастья и блаженства прибыл в течение месяца зулькаада в 793 году в Отрар. Затем он перешел Сейхун и удостоил своим августейшим присутствием город Самарканд, цветущий вид которого подобен раю. После того, как предавался там ликованию в течение нескольких дней, он послал мирзу Мираншаха в Хорасан, а сам отправился поспешно в Ташкент, где разбил свои зимние квартиры.

В месяце мухарреме 794 года эмир Хаджи Сейф-ад-дин прибыл в Ташкент со своей победоносной армией, и когда эмир Тимур-Куркан пришел зимовать в этот край, он, разбрасывая, как сияющий монарх Востока, лучи своего расположения на местопребывание своей славы, отправился в Самарканд.

Долина Акяра была наполнена ароматом мускуса из-за пыли победоносных войск Его величества, и мирза Пир-Мухаммед Джехангир имел честь быть назначенным