А вот сестра. Антон с сожалением посмотрел на Раису. Она не особенно внушала доверие. Более того, его напрягали ее странные взгляды, которыми она то и дело одаривала своего фиктивного мужа. Но он успокаивал себя тем, что так она старается вжиться в роль.

— Ну что ж, — с раздражением думал он. — Придется потерпеть. Да ради Аннушки я готов терпеть рядом присутствие кого угодно. Вот только жаль, что это все-таки не Настя. Такая милая, добрая. Без глупых многозначительных взглядов — прямая, добросовестная и заботливая…

Лютаев засмотрелся на Настю, представив ее в роли няни для Анечки. Она почувствовала этот пристальный взгляд, покраснела. Раиса не пропустила этот момент. Она, жеманничая, прервала молчание и запросилась домой под предлогом, что очень устала. Про себя решила, что следовало бы ограничить участие сестры в их с Антоном совместной жизни.

«Вот тихушница, — думала Раиса про сестру. — Мне, значит, вычитывает: то нельзя, это не смей. А сама! Ну ничего, мы еще посмотрим…»

Антону ее мысли были неведомы. Да и вообще обеих сестер он сравнивал только с позиций, кто из них больше подошел бы на роль женщины, помогающей ему ухаживать за Аннушкой.

День судебного заседания, наконец, настал. Лютаев считал его для себя судьбоносным. Поэтому отложил все дела, кроме самого важного. А что могло быть для него важнее, как ни предстоящее заседание и решение судьи.

Градус волнения зашкаливал. Антон не мог найти себе места. Его беспокоила тишина в комнате Раи.

— Как можно так долго спать, — возмущался он вслух. — Неужели ей абсолютно безразлично, смогу ли я удочерить Аннушку. Хотя… судя по тому, как она вела себя в магазине, вряд ли ее это беспокоит.

Мария Ивановна наблюдала за Антоном, тоже возмущаясь поведением Раиски:

— Вот же халда! Антон весь изволновался перед ответственным заседанием, а этой хоть бы хны. Ох, не нравится мне она. Эгоистичная и по всему видать, себе на уме. Ума там правда не очень. Но хитрость! Она порой бывает опаснее ума. Натерпится он с этой женушкой!

— Да Вы успокойтесь, Антон Борисович. Хватит километры наматывать по гостиной. Лучше позавтракайте.

— Спасибо, Марьвановна, что-то не хочется.

Антон, переживая как бы они не опоздали к назначенному времени, и изнывая от нетерпения, решился постучать в комнату Раисы и напомнить, что через два часа они должны быть в суде. Оттуда — ни звука в ответ. Повторная попытка тоже была безрезультатной. Лютаев, едва сдерживая волнение, приоткрыл дверь и заглянул в комнату. Она была пуста.

— Черт! — выругался Антон, — только не это! — Он прошел в ванную комнату — никого. — Да где ж она, черти б ее драли?!

Лютаев бегом спустился вниз:

— Марьванна! Вы не знаете, куда подевалась Раиса?

— Нет, Антон Борисович. Я сегодня ее не видела.

— Посмотрите, пожалуйста, есть ли ее верхняя одежда. — Антон опустился на стул, лихорадочно соображая, куда могла деться его фиктивная жена.

— Ее куртки нет, сапожек тоже, — сообщила Мария Ивановна.

— Час от часу не легче! Сбежала. Вот же сучка! А я-то дурак, деньги ей вперед отдал! Ну все… В суд можно не идти.

— Антон Борисович, как же Вы это, — разохалась Мария Ивановна. — Почти не знакомую женщину ведете в ЗАГС, платите ей большие деньги до суда! Кто ж так делает! Она получила свое. Вот и сбежала.

Лютаев не слышал причитания прислуги. Мозг сверлила одна мысль: «Все пропало! Не видать мне Аннушки!»

Он вдруг вспомнил, что записывал на всякий случай телефон Раисы. Подскочил со стула, торопливо набрал номер. В ответ — только гудки.

— Что делать? Что делать! — Антон в отчаянии метался по гостиной. Перед глазами возник образ крохотной малышки, брошенной и беззащитной. Вот он наклоняется к кричащему свертку, поднимает его и заносит в дом.

— Зачем я позвонил в полицию! Надо было оставить девочку у себя. И все! Дурак, какой же я дурак!

Мария Ивановна пыталась успокоить его:

— Ну что Вы такое говорите. Когда-нибудь все равно пришлось бы делать документы на ребенка. Вы все правильно сделали. Вот только с Райкой Вы ошиблись. Эта профура… — она не договорила.

Входная дверь открылась и перед ними предстала Раиса во всей своей красе.

Броский макияж и башня, сооруженная из волос, превратили ее из обычной простой девушки в вульгарную девицу. Но Раиса была уверенна в своей неотразимости.

Картинно остановившись в прихожей, она ожидала восторга и комплиментов. Но вместо этого Лютаев обрушил на нее весь накопившийся гнев:

— Где тебя носит, черт бы тебя побрал? И что это ты с собой сотворила!

— Антон! Так я в салоне красоты была… Чтоб хорошо выглядеть. Соответствовать, так сказать…

— На кого ты похожа! Немедленно в ванну! Умойся, нормально причешись. Надеюсь, мы еще успеем.

— Обалдел, что ли? Ты хоть знаешь, сколько денег я выложила за макияж и прическу!

— Я сказал: немедленно приведи себя в порядок. Мне не нужен твой боевой раскрас! Не на панель собираешься. Даю тебе пять минут.

Райка, умываясь слезами и водой, старательно смывала следы яркой косметики, бормоча в адрес Лютаева нелестные комплименты:

— Чурбан неотесанный! Придурок недоделанный! Да что он понимает в женской красоте! А денег-то сколько зря выбросила. И ведь для него же старалась… Дикарь… ничем его не проймешь.

— Скоро ты там? — поторапливал Антон из-за двери. — Волосы не забудь в порядок привести. Этими сооружениями будешь удивлять заречьинских ухажеров.

Пришлось Райке распрощаться и с трехэтажной пирамидой, сооруженной на голове. «Ох, и дурак же этот Лютый!» — думала она, смывая остатки лака с волос.

Возмущенная и злая, она наконец вышла из ванной.

— Ну вот, совсем другое дело. Марьвановна, фен принесите, пожалуйста. Сейчас мы нашу красавицу высушим, причешем и поедем.

Вулкан, бушевавший внутри Райки, прорвался-таки:

— Вы бы хоть материальные убытки возместили!

— Успокойся, милая женушка! — уже смеясь говорил Антон. — Возмещу при одном условии, если не забудешь, что ко мне надо обращаться на «ты» и вести себя скромно, как и подобает молодой жене. Договорились?

— Ладно, — проворчала Раиска, успокаиваясь. Ее мысли уже были заняты сложным вопросом: какую сумму назвать Лютому за понесенный материальный ущерб…

Мария Ивановна, глядя им вслед, только грустно качала головой:

— Ох и натерпится Антон с этой непутевой Раиской. Надеюсь, хоть в суде ему сегодня повезет. Измучился весь. Да и мне уже не терпится дождаться результата и увидеть его Аннушку.

Ехали молча. Каждый думал о своем.